И тут на макушку зубца вскочил молодой горожанин в самодельном кожаном нагруднике и синих шароварах. Он что-то кричал и размахивал руками. Не сразу Элий понял, что юноша кричит на языке варваров — пронзительно и исступленно. И лицо ополченца показалось Элию знакомым, будто он видел его когда-то, но потом почему-то забыл. Ополченец был прекрасной мишенью — сразу несколько стрел впились ему в плечи и грудь. Он вскинул руку, хватаясь за воздух, крикнул что-то напоследок и рухнул на мешки с песком.
А по лестнице уже карабкался новый монгол — в сферическом шлеме с кольчужной бармицей, в стеганом кафтане синего бархата с золочеными зерцалами на груди и плечах. Судя по богатым доспехам, не обычный боец — нойон. Меч Элия со свистом рассек воздух. Но монгол успел подставить саблю под удар. Голову он защитил, но на лестнице удержаться не сумел — повис на одной руке. Элий рубанул по пальцам, и опять мимо — монгол уже был на зубце, где мгновение назад защитник крепости призывал дерущихся опомниться и примириться. Элий кинулся за нойоном и упустил следующего монгола — степняк в шапке с лисьим хвостом спрыгнул на стену. Теперь Элий был зажат между этими двумя: один на зубце, второй — за спиною. Положение незавидное — между жертвенником и жертвенным топором. К тому, что на зубце, кинулась Роксана. Элий предпочел бы подмогу посерьезнее. Но и эта сгодилась. Цезарь снес второму монголу голову вместе с шапкой и лисьим хвостом, оттолкнул Роксану и ударил. Монгол вовремя успел подставить саблю. Элий бил по ногам, но степняк всадил острие сабли в щель между камнями и сблокировал удар, который сблокировать было в принципе невозможно. Потом, наступив каблуком на лезвие Элиева меча, рубанул сверху. Глухо звякнула сабля о шлем и преломилась в том месте, куда пришелся сокрушительный удар римского меча. Элий тряхнул головой, приходя в себя. А проворный степняк отбросил бесполезную рукоятку, слетел с зубца, схватил меч убитого преторианца и вновь бросился на Цезаря.
Момент был удачен, косой рубящий удар метил в открытую шею римлянина. Но рука монгола за долгие годы привыкла к легкой кривой сабле и не справилась с инерцией тяжелого прямого меча. Клинок ударил Элия плашмя. Но и такой удар оказался силен, Цезарь потерял равновесие и упал на одно колено. Нойон завопил победно и выбил из рук беспомощного противника клинок. Замахнулся. Мгновение — и все будет кончено. Но Элий успел откатиться в сторону и вновь вскочил на ноги. Он был возле самого края стены. Безоружный. А на стену карабкался новый противник. Украшенный кожаными лопастями шлем уже торчал над лестницей. Элий обхватил монгола за шею и рванул на себя. В то же мгновение нойон ударил. Римский меч даже в чужих руках помог римлянину, разрубив беспомощного монгола. Острие клинка заскребло о броненагрудник Элия. Римлянин схватил безвольно повисшую руку умирающего и зажал ею торчащий из груди клинок, не давая нойону выдернуть меч. А затем, как несколько минут назад налегал на шест, подался вперед, не выпуская мертвое тело. И оба монгола — мертвый и еще живой — полетели вниз со стены. Элий и сам едва не свалился следом, но успел вовремя отпрянуть. Поднял свой меч. Ну вот, он готов к новому сражению. В этот момент Квинт швырнул вниз гранату. Лестница, сложившись пополйм, рухнула вместе с людьми. Атакующим неоткуда стало ждать помощи. На стене сразу сделалось просторно. Элий пошел вперед, разя варваров, как жертвенный скот. Насыщайся, богиня Белонна! Ты обожаешь людскую кровь, людские мозги и людские кишки. Сегодня у тебя настоящий пир. Некоторые, пытаясь спастись, дрыгали вниз. Но стены были слишком высоки, и они разбивались. А навстречу Элию шел Неофрон, изрыгая ругательства с каждым ударом. Здоровяк-монгол, зажатый меж ними, бросил саблю, но Неофрон не обратил на это внимания и ударил. Кельтская сталь рассекла человека пополам.
— Ну как урок, учитель? — спросил Элий, скаля зубы. Ему казалось, что он улыбается.
— Арена… пока что только арена, — отозвался преторианец и одобрительно похлопал Элия по плечу. — Тебе полагается дубовый венок за спасение римского гражданина.
Тут Элий вновь увидел Роксану. Она, размахивая мечом, шла на раненого варвара, посчитав того легкой добычей. Элий рванулся к ней, но понял, что не успевает. Монгол ударил. Роксана взвизгнула и присела на корточки. Клинок просвистел у нее над головой. Она выиграла миг. Этого мига Элию хватило. Он всадил клинок монголу под лопатку.
А штурм продолжался. Возле ворот Рутилий облил атакующих вместе с тараном бензином и поджег, и теперь черный удушливый дым валил из-за стены. Опять монголы исчезли, будто провалились под землю — вокруг Нисибиса копошились пленники. В них не стреляли. Ополченцы перевешивались вниз и орали:
— Идите к нам! К нам! — не ведая, как пленники могут прийти к ним, разве только поднявшись на стены и приведя за собой монголов.
Пленники не отвечали, зато звенели стрелы, и неосторожные горожане валились вниз. Кто-то попытался спустить знакомцу веревку, но не успел пленник добраться до середины стены, как выстрел разнес ему голову.
— Откуда у них винтовки? — спросил Элий.
— Первый Месопотамский легион был вооружен последней моделью М-62 с оптическим прицелом. Варвары учатся стрелять. Через несколько дней у них будут отличные снайперы.
Монголы как будто знали, что у защитников Нисибиса слишком мало людей. Они атаковали с яростью. Но римляне и ополченцы устояли.
К вечеру монголы стали обстреливать крепость стрелами с горящей паклей и гранатами. Пожар занялся сразу в нескольких местах, но огонь удалось сбить, благо пенотушители работали…
С наступлением темноты сражение прекратилось. Никто не понял, как это произошло. Просто вдруг выяснилось что варваров больше нет на стенах, разом смолкли и крики, и выстрелы, и лишь защитники, окровавленные, потные, измученные, смотрели друг на друга в недоумении… Неужели — все?..