- Привет, герои! - сказал отец. - Куда вы? На горку?
- Ага, - ответили мы.
- Здорово придумали! - сказал дядя Сережа. Остальные выглядывали из машин, тоже любуясь нашим изобретением. Топа, чувствуя себя в центре внимания, принял нарочито невозмутимый вид.
- Ишь, хвастун! - расхохотался отец Василий, выглядывавший из окошка своей машины. - Мол, мне, что, такой груз - игрушки, я вам фургоны возить могу! Вот кого надо было взять, чтобы он нам машину вытаскивал!
Топа посмотрел с таким довольным видом, как будто отец Василий точнехонько прочитал его мысли. Взрослые поехали дальше и скрылись за поворотом, а Топа все ещё сидел, разинув пасть, свесив набок язык и как будто улыбаясь.
- Но, Топа! - крикнул я. - Пошел, родимый!
Топа встал и с достоинством затрусил дальше.
Ехать нам оставалось совсем ничего, и через две минуты мы были на месте. Топу распрягли и пустили погулять, а мы повезли снегокат на самую вершину нашей горки.
- Ух ты!.. - выдохнула Фантик, глядя вниз.
Это было самое высокое место над рекой. Ко крутому склону здесь добавлялся холмик, поднимавшийся над дорогой и словно округлой шапкой увенчивавший этот склон. Благодаря холмику, спуск удлинялся где-то на треть. Было у этого холмика и ещё одно преимущество. Как раз в этом месте река делала поворот, поэтому, съехав с горки, ты скользил наискосок её руслу, а не врезался с разлету в противоположный берег. Для санок - и для снегоката, разумеется, тоже - такое столкновение было ещё ничего, а вот на лыжах было совсем мало приятного - можно было и лыжи сломать, не говоря уж о том, что расшибиться по высшему классу!
- Я первый!.. - закричал Ванька.
- Нет, - ответил я, - первый раз мы съедем все вместе, чтобы никому обидно не было! А потом разберемся.
Спорить никто не стал, признав это решение вполне справедливым и заранее устраняющим все споры.
Мы устроились втроем на снегокате на самой верхушке холма.
- Внимание, отталкиваюсь! - сказал я. - Ванька, крепче держи руль и рули внимательней! Готовы?..
- Готовы... - ответили Ванька и Фантик.
И я оттолкнулся...
Ух ты, что это было! В первый раз было ощущение совершенно подобное тому, которое бывает, когда летишь с американских горок - только ещё покруче! Фантик визжала, вокруг нас висело облако снежной пыли, Ванька отчаянно сжимал руль, чтобы он не завихлял у нас в руках, но в самом конце спуска все-таки не выдержал, крутанул его - то ли нечаянно, то ли что-то ему померещилось - и мы влетели прямо в снежный занос на льду реки - видно, образовавшийся там, где при ледоставе лед слегка ломало и образовался бугорок, задерживавший снег... Мы словно ухнули в надутый парус - с нашей стороны занос и был похож на парус - и, барахтаясь, стали выбираться из-под снегоката и из снега.
- Здорово! - орал Ванька. - Давайте ещё раз так?
- Может, теперь прокатимся по очереди? - предложил я.
- Я - ни за что! - ответила Фантик.
Ванька тоже отказался.
Мы стали и дальше кататься все вместе. С каждым разом мы все больше привыкали к головокружительному спуску - на второй раз он уже не казался смертельным, на третий - и скорость начала казаться нормальной, на четвертый - стало совсем, ни чуточки, не страшно. Хотя сердце продолжало екать и в пятый, и в десятый, и в пятнадцатый раз.
Мы по разику прокатились по отдельности, но нам это не очень понравилось. Во-первых, стоять и ждать уехавшего, когда он поднимется, было довольно скучно. И, во-вторых, гнать с горки одному оказалось совсем не так весело, как всем вместе, когда все дышат друг другу в ухо и орут наперебой.
Топа сначала принял участие в общем веселье, но потом утомился, бегая вверх и вниз по склону и, вырыв себе яму в снегу, устроился в ней. Иногда он вставал, по-хозяйски обходил ближайшие участки леса, оставлял свои метки, и возвращался в лежбище. Мы и подзабыли о нем, когда вдруг услышали его лай.
Мы как раз все вместе поднимали снегокат в гору, толкая его сзади, поэтому наши головы были опущены. Да мы бы все равно не разглядели, почему он лает - Топу закрывала от нас верхушка холма. Лишь добравшись до самого верха, мы увидели, в чем дело: на дороге остановились машины с милиционерами и с отцом Василием - надо понимать, возвращались в город, попив у нас чаю - и Михаил Дмитриевич вылез из машины и пошел в нашу сторону. Теперь Топа стоял перед ним и предупреждающе лаял - он знал, что этот человек был у нас в гостях и, по всей видимости, его надо считать другом, но, поскольку новый начальник городского ФСБ был ему ещё совсем мало знаком, счел долгом остановить его и дождаться нашего возвращения, чтобы мы сами решили, как быть дальше.
- Топа, свои!.. - крикнул я.
Топа отошел и улегся в свое снежное логово, но глаз от Михаила Дмитриевича не отрывал.
Михаил Дмитриевич рассмеялся и помахал нам рукой.
- Хотел сказать, что с таким охранником вам ничего не страшно, но, наверно, вы слышали эту фразочку уже тысячу раз... Он у вас и швец, и жнец и на дуде игрец - и катает, и охраняет, и играет с вами... Наверно, все его таланты я ещё не знаю!
- Это точно! - сказал Ванька. - Он столько всего умеет!
- Как вы думаете, он не возмутится, если я попрошу вас дать мне прокатиться на снегокате?
- Нет, что вы! - ответил я. - Ведь он увидит, что мы сами вам даем снегокат. Вот если б вы попробовали отнять его у нас - тогда другое дело!
- Отнимать не собираюсь! - с шутливой поспешностью заверил Михаил Дмитриевич. - А он меня выдержит? Не хотелось бы испортить!
- Он выдерживает нас троих... - я оценивающе поглядел на худенького Михаила Дмитриевича. - Так что можете не волноваться!
- Здорово! - начальник ФСБ сел на самокат и крепко взялся за руль. - С детства мечтал прокатиться на такой штуковине!.. Ну, с Богом!..
Он оттолкнулся ногами и понесся вниз. Мы смотрели с верхушки холма, как он на бешеной скорости летит по крутому склону. Как и мы в первый раз, он слишком поздно повернул руль, чтобы обогнуть снежный занос, и перевернулся прямо туда, где виднелись вмятины от наших тел.
Выкарабкавшись их снега и отряхнувшись, он полез вверх.
- Мне надо было сесть за руль впереди вас, - сказал Ванька, когда Михаил Дмитриевич опять оказался на вершине. - Я уже знаю, как надо огибать эту снежную кучу.
- Так было только интересней, - сказал Михаил Дмитриевич. Он подмигнул нам и Топе, который с большим интересом, чуть склонив голову набок, наблюдал за полетом фээсбешника вниз и за его возвращением. - Спасибо, ребята! Давно не получал такого удовольствия!