Он положил трубку и покачал головой.
- Надо же!..
- Что такое? - спросила мама, вышедшая из кухни и слушавшая разговор, стоя в дверях. Догадаться, что разговор был о чем-то серьезном, можно было хотя бы потому, что отец и Степанов разговаривали на "ты". Вообще они старались обращаться друг к другу на "вы", особенно при людях, и на "ты" переходили лишь тогда, когда проблема была достаточно серьезной и они обсуждали её, отбросив весь "напускной политес", как это называла мама, которую немножко смешили периодические попытки грубоватого Степанова держаться с джентльменской светскостью.
- Ну, во-первых, всем поздравления от нашего старого друга. Он отправил к нам машину с подарками, вот-вот подойдет. А во-вторых, к нам едут знатные гости - о чем меня почему-то никто не удосужился предупредить заранее.
- Какие знатные гости? - спросила мама.
- Наш министр.
- То есть?
- Ну, Степан Артемович, министр лесного хозяйства. Приедет дня через два, чтобы встретить здесь и Рождество, и Старый Новый год, а заодно и на кабана поохотиться.
- Ну, в новогодние праздники никогда не обходится без больших гостей и больших хлопот, - вздохнула мама.
- Ничего! - сказал отец. - Степан Артемович - мужик нормальный. Мы с ним всегда ладили. Хороший человек, и без особых претензий, так что лучше он, чем кто-нибудь другой... Меня удивляет, что я узнаю об этом от Степанова, а не из Москвы...
- Может, Степанов ошибся?..
- Он редко ошибается... Правда, и сам сейчас сказал, что прослышал стороной, и не знает, правда это или нет, но на всякий случай предлагает свою помощь. Если, мол, надо будет министра по высшему классу обслуживать... Что ж, я поблагодарил, и сказал, что учту его предложение.
- Так что, возможно, никаких гостей ещё и не будет, - сделала вывод мама.
- Возможно, но маловероятно, - ответил отец. - Ладно, это все дела завтрашнего дня, а пока что давайте закончим приготовления и сядем за стол. Ребятки, проверьте, все ли накрыто, и помогите нам носить блюда из кухни.
Он на секунду посерьезнел, словно задумавшись о своем, потом рассмеялся, обнял маму за плечи и пошел с ней на кухню.
- Не фига себе! - выдохнул Ванька. - Сам министр к нам едет!
- А что нам, впервой? - откликнулся я. - Сколько их к нам переездило! Кстати, и этот министр у нас был однажды, года два назад. Ты разве не помнишь?
- Погоди!.. - Ванька задумался. - Тот здоровый мужик, который подарил нам шоколадных зайцев, а потом все ругался на свою охрану, что она ходит за ним по пятам и не дает свободно вздохнуть?
- Он самый.
- А, ну, тогда, порядок! - заявил мой брат. - Он действительно нормальный мужик. И не наглый. Помнишь, как он с утра один ушел в лес на лыжах, а когда отец стал его ругать, что он отца не предупредил и не позвал с собой, потому что с лесом шутки плохи, стал объяснять, что не хотел зря тревожить отца, ведь у хозяина заповедника и так забот полно, и что вообще он вырос в Сибири, поэтому знает, что такое лес...
- Вот-вот, - кивнул я. - И вообще они с отцом друг другу тогда понравились... Но хватит болтать, пошли помогать родителям!
Ванька ещё раз придирчиво поглядел, красиво ли мы уложили под елкой наши подарки, и вслед за мной направился в кухню. В это время с улицы послышался шум подъезжающей и тормозящей машины.
- Подарочки от Степанова приехали! - хмыкнул Ванька.
- Это не подарки, - сказал отец, спеша к двери. - Это какая-то другая машина, я по звуку слышу. Неужели министр?.. Топа, стоять! - открывая дверь правой рукой, левой он придержал отчаянно залаявшего Топу за ошейник. (Вообще-то, Топа почти все время жил на улице, но в честь Нового года ему позволили побыть в доме).
Но это был не министр. Ночь была ясная-ясная, а снег - таким чистым, каким никогда не бывает в городах, и вся площадка перед домом, вплоть до забора с большими воротами и темных очертаний леса за забором, так отсвечивала холодным серебром, что было совсем светло, почти как днем. Поэтому мы отчетливо видели даже цвет остановившейся машины: изумрудно-зеленый. И из этой машины вылезали трое человек: два силуэта побольше и один - совсем маленький, казавшийся круглым пушистым шариком.
Топа лаял довольно весело - как будто узнав давних знакомых. Для посторонних его глубокий бас в любом случае прозвучал бы грозно и устрашающе, но мы-то отлично разбирались в интонациях нашего пса.
- Свои, Топа, свои! - закричал веселый голос. - Семеныч, принимай гостей!
- Серега, ты, что ли? - вгляделся отец.
- Я, Ленька, со всеми своими дамами!..
Тут и мы поняли, кто это. Это был дядя Сережа Егоров, уже гостивший у нас вместе с семьей, и прошедшим летом, и в позапрошлые осенние каникулы, а иногда наезжавший в одиночку. Он был старым другом отца, вместе с ним учился в университете, а потом долго работал в разных питомниках и научных центрах, прежде чем много лет назад не бросил все и не завел ферму пушного зверья, где разводил всяких песцов и чернобурок. Его жену звали тетя Катя, а их дочку, на год младше меня, Фаиной - естественно, мы сразу стали называть её "Фантиком", а она жаловалась, что в школе её дразнят, кроме того "Фантой" и "поросенком Фунтиком".
Она была худой и стройной девочкой, почти щепочкой, и, увидев пушистый комок, я в первый момент удивился, когда она успела так потолстеть. Но все объяснилось очень быстро, когда в прихожей она освободилась от шуб и свитеров и предстала перед нами такой же худышкой, как прежде.
Едва раздевшись, она потянула меня за рукав.
- Быстро, пока взрослые не видят! - возбужденно прошептала - почти прошипела - она мне в ухо. - Мне надо положить подарки под елку!
- Пошли!.. - мы с Ванькой быстро повели её к елке, пока со двора доносились голоса отца и дяди Сережи: они разгружали машину, которую дядя Сережа, насколько мы поняли, основательно загрузил всякими продуктами и подарками для всех, и пока наши мамы ахали и охали, приветствуя друг друга.
Фантик открыла свой рюкзачок и быстро пристроила под елку несколько красиво запакованных свертков.
- Порядок! - облегченно сказала она.
Мы с Ванькой растерянно переглянулись. Разумеется, у нас с ним не было никаких подарков ни для Фантика, ни для её родителей. Родители, в конце концов, обойдутся, подумали мы, раз приехали так внезапно, когда уже ничего нельзя придумать. Но вот для нашей подруги что-то надо было сообразить... Однако, для того, чтобы изобрести подарок, нам с Ванькой надо было на какое-то время запереться наедине - а бросать только что приехавшую гостью было не слишком прилично. Впрочем, до Нового года ещё оставалось какое-то время, и наверняка мы улучим несколько минут, чтобы пошептаться и что-нибудь придумать.