Вдруг на площади появился парламентер, впереди которого шел человек, держа в руках белый флаг. Парламентеру завязали глаза и привели его к Гольсону.
— Вы не африканец, милостивый государь? — обратился к нему генерал.
— Я француз. Мое имя Арман Лаваред. Я двоюродный брат генерала Робера Лавареда!
— С чем вас поздравляю! — пробурчал Гольсон.
— Я пришел не для того, чтобы выслушивать похвалы, а чтобы сказать вам, что вы, генерал, и ваши бравые солдаты до конца с честью исполняли свой долг…
— Будьте уверены, что мы будем продолжать! — прервал его Гольсон.
— Напрасно! Вам поручено было задержать нашу армию, чтобы выиграть время и защищать ее до последней крайности… Посмотрите, одна деревня горит, в Эрменте не осталось англичан. Допустим, что вы запретесь в мечети. Ваше сопротивление не послужит ни к чему, результатом его будет только напрасная гибель двухсот солдат, которыми Англия может гордиться. А подобный исход едва ли понравится такому офицеру, как вы.
Гольсон покраснел. Арман попал в цель. Погубить солдат напрасно, это было бы ужасно!
— Я решил, — продолжал Арман, — предложить вам вывести вас из деревни, с вашим оружием и багажом и предоставить вам свободный путь! Согласны ли вы?
После короткого молчания Гольсон произнес глухим голосом:
— Вы правы. Я принимаю ваше предложение и благодарю.
— Не угодно ли вам следовать за мной, я проведу вас, генерал!
Через десять минут отряд вышел из деревни. Арман шел впереди, рядом с Гольсоном. Когда они прошли лагерь кавалерии, парижанин остановился.
— Путь свободен, генерал, до свиданья! Ведь мы увидимся?
— Нет, мы не увидимся! — мрачно произнес генерал, и, подозвав к себе капитана, продолжал:
— Лоррилей! Примите начальство над войском. Дайте знать главнокомандующему о нашем поражении!
— А вы, генерал?
— Я останусь здесь!
Офицер не противоречил и громко скомандовал: вперед, марш! Гольсон молча следил за отрядом. Арман стоял рядом с ним. Когда англичане исчезли, Гольсон повернулся к Арману.
— Благодарю вас за ваше великодушие! — произнес он. — Но не в вашей власти смыть мой позор…
— Позор!
— Да. Я должен был задержать вас и не мог. Я обесчещен.
Быстрым движением генерал выхватил свой револьвер и выстрелил себе в лоб.
— Я казню себя! — пробормотал он, несколько мгновений стоял неподвижно и вдруг упал. Пуля пробила ему череп.
Так погиб генерал Гольсон, один из лучших офицеров английской армии!
Глава XI
В ОТМЕСТКУ ЗА ВАТЕРЛОО
— До свиданья, Арман!
— До свиданья, Робер!
— Да здравствует свободный Египет!
— Пусть Египет, если хочешь! Но я, Арман Лаваред, сражаясь с англичанами, имел только одну мысль: да здравствует Франция!
Молодые люди обменялись этими словами позади холмов, окаймлявших священное озеро Фив. Гигантская дуэль, начатая смелым французом против всемогущего Альбиона, должна была состояться на месте древних Фив, которые четыре тысячи лет тому назад возвышались здесь, горделиво сияя своими грандиозными храмами и великолепными дворцами.
Но старина мало занимала французов. Их мысли сосредоточивались на утесах, где укрепились англичане. Если предсказания Нилии не оправдаются, дело их погибло!
Робер принял все предосторожности и решил дать двойное сражение. Его армия разделена была на две части: одна часть под его командой будет действовать на левом берегу, другая перебралась через реку и расположилась на востоке от руин Карнака, угрожая занятым англичанами деревням Луксор и Карнак. Арман был назначен генералом второй армии.
Братья пожали друг другу руки и расстались.
— Да здравствует Франция! — вскрикнул Арман.
— Да здравствует Франция! — повторил за ним нежный голос.
Это была Оретт, не пожелавшая расстаться с мужем.
Лотия также не отставала от Робера, а Жак и Нилия молчали. Но взгляд, которым они обменялись, сказал, что они или победят, или умрут вместе!
Арман пришпорил лошадь и помчался вперед, сопровождаемый своей верной спутницей.
Робер взглянул на Лотию.
— Лотия, — произнес он, — час настал! Сегодня вечером, Египет будет свободен, или я погибну! Но помните, что Робер Лаваред будет жить или погибнет ради вас, вас одной!
Лотия слушала его, сильно побледнев.
— Я, Лотия, египтянка, скажу вам, что или буду свободна благодаря вам, или умру вместе о вами. Ведь я обещала это!
Француз взял ее руку и поднес к своим губам.