— Вы ходите в школу? — спросил Юп.
— Не совсем. Я беру уроки — уроки актерского мастерства у Владимира Дубронского. На случай… ну, если… подвернется роль.
Юп кивнул. Он делал вид, что его разморило на солнце, но его мозг лихорадочно работал.
— Подозреваю, что все хотят быть актерами, — сказал он. — Но грим бывает таким страшным. Я на прошлой неделе видел фильм, где один парень стащил из храма идола, и его прокляли.
— Таких фильмов очень много, — сказала девушка. — Наверное, когда взошла полная луна, он превратился в репу, или что-нибудь в этом духе.
— Он превратился в змею, — засмеялся Юп, — но сохранил внешность человека.
— А, — сказала девушка, — кажется, он назывался «Нашествие человека-кобры». Они платили за этот фильм по тридцать семь центов в час, и это не так плохо. Я знаю парня, который делал грим человека-змеи. Арнольд Хеккибай. Он классный специалист. На днях его берут в большой фильм и потом, вероятно, выдвинут на премию Академии искусств.
— А вам приходилось делать какой-нибудь особенный грим? — спросил Юп. — Я имею в виду, человека, похожего на летучую мышь, или оборотня?
— Мне приходилось несколько раз делать дюдей старше, чем они есть на самом деле, — сказала девушка. — Такой грим отнимает больше времени, чем обычный, но, в общем, это несложно. А оборотней или монстров я никогда не делала.
— А монстров делать трудно? — спросил Юп. — Или шрамы. Помните фильм про музей восковых фигур? Там главный злодей был весь в шрамах.
Девушка пожала плечами.
— Это вопрос времени, — сказала она. — Если есть время, можно сделать что угодно. Нельзя только сделать пожилых молодыми. Молодого состарить можно, но если актер действительно стар, тут уж ничего не поделаешь. Конечно, им можно немного помочь. Многие актеры делают подтяжку лица, красят волосы, оператор снимает их не совсем в фокусе, но в конце концов они все равно становятся слишком старыми, чтобы играть молодых романтиков.
Стакан Юпитера был уже почти пуст. Он просил принести ему воды, чтобы иметь повод посидеть и поговорить, и теперь решил, что уже достаточно узнал об этой девушке. Допив залпом все, что оставалось в стакане, он поставил его на маленький столик.
— Большое спасибо, — сказал он.
— Вот и хорошо, — ответила девушка. — Хочешь еще что-нибудь?
— Нет, спасибо. Я скажу мистеру Креншоу, что встретил вас. Может, и вы встретитесь с ним на каком-нибудь фильме.
— С отцом твоего друга? — спросила она. — Который занимается спецэффектами? Это было бы здорово.
— Как вас ему назвать?
— Грасиела Монтойя, — сказала девушка, — но все зовут меня Грейси.
— Окей, — ответил Юп. — Еще раз спасибо за воду.
Он вышел за ворота и, довольный результатами беседы и тем, как изобразил тупого мальчишку, направился к приюту. Но завернув на Далтон-авеню, он остановился и обиженно хмыкнул.
Ни Ганса, ни Пита, ни грузовика не было. Они уехали, и Юпу придется добираться в Роки-Бич своими силами.
— Проклятье! — громко сказал он и двинулся в сторону Уилшира, где ему предстояло сесть на автобус. Пока он ехал домой, в его голове родилась новая идея.
Террористы
Юпитер сидел в штабе за столом и смотрел на Боба и Пита. Дело было после завтрака, и он только что закончил рассказ о своем разговоре с Грасиелой Монтойя.
— А вдруг, — спросил Юп, — слепой нищий — это женщина?
Боб несколько мгновений поразмышлял об этом и покачал головой.
— Нет, я так не думаю.
— Разве это невозможно? — спросил Юп. — Она гример и, по-видимому, очень дружна с мистером Боунстеллом. Похоже, Пит, ты прав. Грейси Монтойя — это связующее звено между нищим, грабителями и той компанией с лодочной станции Дениколы.
— Она не могла быть слепым нищим, — настаивал Боб. — У нищего были усы. Я стоял на автобусной остановке совсем рядом с ним и хорошо видел его лицо. Он не брился несколько дней. У твоей гримерши есть усы?
— Эх, — разочарованно протянул Юп. — Но все равно, эта девушка могла выпытать у Боунстелла необходимую информацию и передать ее грабителям, один из которых мог быть слепым нищим. А шрам…
— Шрам не настоящий, — сказал Боб.
— Да? — усмехнулся Юп. — Ты что-нибудь откопал в библиотеке?
— Думаю, да, — ответил Боб. На коленях у него лежала манильская сумка, он достал из нее несколько журналов.
— Меса дЮро — это интересная маленькая страна, — начал он. — Всего пятнадцать тысяч квадратных миль и меньше четырех миллионов населения, но сколько проблем!