— Договорились, в четверг, — сурово кивнул Грегори.— Я заеду за вами в восемь часов.
Тяжелая дверь захлопнулась, а Патриция в изнеможении опустилась на пол и обхватила еще слабыми от пережитого волнения руками колени. Все было позади, он ушел, но в воздухе, чувствовался еле уловимый аромат дорогого мужского одеколона.
4
— Господи, зачем только я заварила эту кашу? — спрашивала себя Патриция, глядя в овальное зеркало красного дерева.
Она нервничала и изучала свое лицо пристрастно, как никогда. Красилась она профессионально, постоянно применяя на практике рекомендации своей подруги — талантливой визажистки, которая теперь гримировала многих известных моделей.
Ловко нанесла основу, подкорректировала кое-что маскирующим карандашом, открыла коробочку с рассыпчатой пудрой и окунула в нее пушистую кисточку на длинной ручке из слоновой кости с инкрустацией.
Выпорхнувшие на свободу пылинки бежевого порошка мгновенно покрыли поверхность зеркала матовой пеленой. Патриция провела по ней пальцем, написала инициалы «Г. А.» и тут же стерла написанное ладонью. Пудра придала ее и без того безупречной коже кукольную прозрачность. Потом она приступила к глазам: нанесла тени и водоотталкивающую тушь, специальным гелем придала более отчетливую линию бровям. Губы она почти никогда не красила, лишь чуть тронула блеском, потому что они были удивительно алого цвета от природы. Удовлетворенно оглядев себя. Патриция зачесала непослушные волосы назад и собрала их в тугой пучок, открывая нежную шею и аккуратные ушки со вдетыми в них бриллиантовыми серьгами. Забранные назад волосы придали ей еще более утонченный и прелестный вид, чем волосы распущенные.
Патриция мельком взглянула на часы: время поджимало, а она была еще совсем раздетой, только в неглиже из белых кружев. Она быстро прошла в спальню, где на кровати лежал тщательно отглаженный горничной костюм. Белая блузка, кремовые узкие брюки, такого же цвета облегающий талию жилет и свободный пиджак. Девушка быстро оделась и в дополнение к своему и без того безупречному облику украсила шею нитью натурального жемчуга. Выглядела она великолепно, но от предстоящей встречи предательски сосало под ложечкой.
До восьми было еще десять минут, и Патриция присела за столом на кухне, чтобы для храбрости выкурить сигарету. Весь предыдущий день она провела в борьбе с собой, раздираемая противоречиями и страхами. Когда Грегори уехал и она, вконец измотанная, легла в постель, в душу к ней закралось одно подозрение. Ей стало казаться, что этот проницательный мужчина заранее набросал сценарий их встречи и что она будет всего лишь марионеткой в его руках. Сознавать это было обидно, но еще обиднее становилось от того, что она слишком переоценивала свое умение общаться с людьми. Грегори Адамc, безусловно, давал ей сто очков вперед и в жизненном опыте, и в здравом смысле.
С другой стороны, она понимала, что желание мужчины пообедать с ней и пообщаться — не просто каприз, а действительно необходимое условие их сделки. Но более всего девушку волновала та хрупкая грань между притворством и реальностью, которая с первой встречи возникла между ними. По одну сторону они были влюбленной парой, по другую — амбициозными, эгоистичными одиночками. Оба эти плана независимо от их желаний уже начинали переплетаться, и Патрицию пугали те фантастические метаморфозы, которые могли произойти в будущем. Настойчивый звонок в дверь вывел девушку из состояния задумчивости. Она затушила сигарету, надела классического фасона туфли на шпильках и пошла открывать.
Главное — держаться с достоинством и соблюдать дистанцию, на ходу подумала она.
— Вы пунктуальны,— натянуто улыбаясь и открывая массивную дверь, произнесла девушка.
— Точность — вежливость королей и... влюбленных, — акцентируя на последнем, заключил с улыбкой Грегори. Он вел себя так, словно их почти скандального прощания вовсе не было.
Грегори был в элегантном сером костюме-тройке и белоснежной сорочке. Запонки и булавка в галстуке составляли комплект и были явно старинной работы. Может быть, семейная реликвия, со знанием дела подумала Патриция. Хотя вряд ли, скорее всего купил в антикварном салоне.
Сильнейшая энергетиками обаяние этого мужчины уже не в первый раз заставляли девушку признаться себе в том, что ее собственные потуги на независимость на его фоне выглядят просто смешными. Соперничать с ним было бессмысленно. Только открытость и искренность могли стать ее союзниками.
— Что ж, я в принципе готова, — смущенно пробормотала она.— Только сумочку возьму.