— Алиса, на будущее: не надо меня злить.
Да я поняла уже, что не стоит.
— Прости, но мне все же пора, — стараясь глядеть куда угодно, только не на него, сказала я.
— Не прощаю, — вздохнул он.
— Что?
— Алиса, тебе не стоит меня не о чем спрашивать. Вот и все.
— Тимур, нам не стоит больше общаться, — заключила я и пожалела о сказанном, потому что взгляд, направленный на меня стал снова злым, а зрачки будто расширились.
Он нервно взъерошил волосы, а затем сделал шаг мне на встречу. Я сделала назад, он еще шаг вперед, я назад, пока спиной не почувствовала стену. А он подошел совсем близко и сорвал с меня простынь, несмотря на все мои возражения.
— А вот это ты зря, — его дыхание шевелило мои волосы, — потому что ты моя. Моя. И больше ничья.
Он схватил меня на руки, удерживая за ягодицы, я обхватила его бедра ногами. Тимур приблизился к моим губам и поцеловал. Снова так нежно, так упоительно сладко. Я хотела возразить по поводу его «моя», но мне и слова вставить не дали. Лишь когда, отстранившись от его губ, смогла произнести:
— Тимур, мне пора домой. Бабушка скоро вернется.
Ответа не последовало. Он лишь начал покрывать мою шею поцелуями и едва слышно прошептал:
— Хочу тебя.
А я поняла, что еще немного и не смогу остановить его, и самой что — либо соображать будет попросту невозможно. Понять реакцию своего тела на его поцелуи и прикосновения было сложно. Со мной в жизни такого не было.
— Тимур, прости, но мне, правда, пора.
Он отпустил меня, но продолжал стоять все также близко, а мне нужно было поскорее чем — нибудь прикрыться. Пришлось стянуть с батареи свою высохшую одежду.
— Не прощаю. И когда мы теперь увидимся?
— Не знаю. Я подумаю над этим, — я не нашлась, что можно было сказать еще.
— Только думай быстрей.
— Я не представляю, что скажет бабушка, когда я буду пропадать неизвестно где и неизвестно сколько, — сказала, о чем подумала.
— Скажи ей: «Я пошла к Тимуру в гости, на чай. Буду утром, — усмешка, — но это не точно».
Я постаралась натянуть милую улыбку, хоть на душе было мерзко. Окончательно одевшись, получила еще один поцелуй на прощание и пошла домой.
Вчера я совершила ошибку, прекрасно зная, что делаю. Так почему же не смогла вовремя остановиться и убедить себя в том, что совершаю ужасное? Почему не смогла подавить свое желание, а стонала от каждого его прикосновения? Я потеряла голову от этого совершенно закрытого и едва знакомого мне человека. Он никогда не сможет рассказать мне обо всем, быть откровенным. И вряд ли станет кем — то большим, чем «парнем, которому я чуть не дала». Нет, вчера я была дурой, когда позволяла ему трогать себя. Больше такого не повторится.
Бабушка еще не вернулась. Это хорошо, иначе вопросов о том, где я была, мне не удалось бы избежать. Внутри меня воцарилось какое-то опустошение, разбитость, и… что с этим делать я не знала. Отвлечься за чтением не удавалось, мысли, от которых хотелось избавиться, все равно лезли в голову. Единственным выходом стала уборка, только во время того, как я занимаюсь физическим трудом, мое состояние нормализуется. Так что через час нигде не было и пылинки, а на полу мусоринки. Последним, к чему я приступила — было зеркало. Его не помешало бы хорошо отмыть.
Когда я повернула створку трельяжа, то очень испугалась, потому что сзади меня в зеркале отражалась та самая девушка, которая стала участницей моих снов и догонялок в лесу. Резко повернулась, за спиной никого. Снова посмотрела в зеркало — все, как и прежде. Наверное, совсем плохо с головой. Уже мерещится всякое.
Решила сходить умыться, может, поможет. Опустила голову, закрыла глаза и протерла лицо влажной рукой. Но стоило посмотреть в зеркало… Снова она! Но на этот раз девушка едва ли похожа на живого человека: кожа мертвенно белая, под глазами черные круги, а глаза… О Боже! Они черные! В них совершенно нет зрачков! С диким криком обернулась — никого. Я уже не могла это вынести, поэтому просто выбежала из дома, понимая, что сейчас начнется истерика. Дверь едва прикрыла и выбежала из дома, а затем и за калитку вовсе. Что со мной происходило в тот момент — описать трудно, мне просто хотелось как можно дальше уйти от нее, от той, что пугала меня и заставляла поверить в то, что, либо я схожу с ума, либо ко мне и правда является призрак.
Я все бежала и бежала, лишь однажды обернувшись, и совершенно не заметила, как на кого — то наткнулась.
— Алиса? Все нормально?
Передо мной с обеспокоенным выражением лица стоял вчерашний знакомый. Игорь, кажется.
— Нет, — хныкнула я. И удержаться просто уже не смогла, слезы хлынули по щекам нескончаемым потоком.
— Тебя кто — то обидел?
— Я… я видела девушку в своем доме. Она… она напугала меня. Она не живая!
— О чем ты, какая девушка?
Горло сдавило спазмом, и лишь дрожащей рукой я смогла указать на свой дом.
— Пойдем, посмотрим, что там за девушка, — решительно сказал он, взял меня за руку и повел обратно.
Возвращаться не хотелось абсолютно, но почему — то рядом с ним не было так страшно. Что — то мне подсказывало, что являться ко мне она будет лишь тогда, когда дома я одна.
Мы подошли к двери, Игорь зашел первый, в то время как я осталась на пороге. Не прошло и нескольких минут, как из дома раздалось:
— Можешь заходить, здесь никого.
Впрочем, я так и думала.
Зашла, все еще оглядываясь и прислушиваясь ко всему.
— Может, тебе показалось? — спросил Игорь, вглядываясь в выражение моего лица.
— Может, — согласилась я. Отрицать это было бы очень глупо.
— Ты выглядишь уставшей и обеспокоенной. Ничего удивительного, что мерещится всякое. Тебе нужно расслабиться и отдохнуть, — он лучезарно улыбнулся, а я улыбнулась в ответ. Наверное, он прав. Слишком распереживалась по поводу произошедших со мной в последнее время событий.
— Выпьем чаю? — предложил Игорь, — и ты мне расскажешь, что с тобой случилось и почему ты такая грустная.
Как — то рассказывать о том, что я была у Тимура, и чем мы там занимались, не хотелось. После такого рассказа, пожалуй, Игорь тоже выбежит с криками из дома: «Вызывайте психушку, мне тут девушка поведала интересную тайну о том, как ее облапил мужчина!»
От этой мысли сама собой появилась улыбка, что не осталось не замеченным:
— Не думал, что мое предложение окажется настолько привлекательным, и ты начнешь улыбаться.
Я немного смутилась, но сказала:
— Да, давай выпьем… эм, чаю.
От моей запинки Игорь расхохотался, и у меня заметно поднялось настроение. Но нашему чаепитию не удалось состояться, потому что в этот момент зашла бабушка.
— Алисонька, я приехала. О, Игорь, здравствуй! У мамы в гостях?
— Да, здравствуйте! — почему — то Игорь помрачнел.
— А я гляжу, вы уже познакомиться успели! — воскликнула бабуля.
Мы молча переглянулись, а затем Игорь, смотря на меня, сказал:
— Я пойду. Давай вечером прогуляемся?
— Хорошо, — согласилась я. Хорошая компания мне не помешает, да и новые друзья.
Игорь заметно выдохнул с облегчением, затем кивнул бабушке в знак прощания и ушел.
— Хороший парень, — подмигнула, — ты ему понравилась.
— Нет, бабуль. Он мой друг, — ответила я.
Она всмотрелась в мое лицо и встревожено спросила:
— Ты плакала?
Врать смысла не было. Решение пришло само собой. И через десять минут мы сидели с бабушкой за столом, пили чай, а я сбивчиво рассказала и о своих снах, и о том, как ночью оказалась посреди дороги, и о том, как пытаясь догнать незнакомку, упала на стекло, а также, как сильно меня напугало ее отражение. Умолчала лишь о том, что была у Тимура. Да и не могла я этого рассказать.
По мере моего рассказа лицо бабушки становилось все более серьезным, пока она не сказала осипшим голосом:
— Кажется, время пришло.
— Какое время, бабушка? — я вообще ничего не понимала.