Но вместо того, чтобы сделать так, как он просит, я произнесла:
— Не называй меня «малыш».
А после, в порыве неимоверной глупости, быстро положила фото в рамке на прежнее место. Конечно, не заметить этого мог лишь дурак.
— Я просил не об этом, — ухмылка, — понравилась фотография?
Я молчала. Все мое нутро чуяло, что сейчас будет что — то ужасное. Ой, ужасное! Что ж, нутро не ошиблось.
Тимур сделал плавный шаг в мою сторону, не отрывая взгляда от моих глаз, а тоже отступила на шаг. Еще один мне навстречу, я назад. Пока спиной не почувствовала стену. Все, я попала!
Такое уже было! И как и тогда, невообразимая паника накрыла меня. Господи, только не подходи ко мне, только…
Тимур подошел очень близко, взял прядь моих волос и поднес к носу.
— Мм-м, вкусно пахнешь, — протянул он, а затем добавил: — плохая девочка.
Он поднял мои руки над головой, препятствуя возможности оттолкнуть его. Слегка мазнул губами по моему носу. Окно в комнате было приоткрыто, и я боковым зрением увидела, что там кто — то проходил, а потому, набрав воздуха попыталась крикнуть:
— Помо…!
Но мне не дали! Он прервал мои крики властным поцелуем и начал целовать так, будто это был последний, самый сладкий и головокружительный поцелуй, он будто боялся, что меня у него отнимут. Господи, Тимур просто потрясно целуется!
Я распахнула прикрытые от удовольствия глаза и чуть не подавилась воздухом, когда он закинул мою ногу к себе на бедро. Его пах вжался в мой, Тимур еле слышно рыкнул, на секунду отстранившись от меня, а затем с новым, более напористым порывом начал целовать, не считаясь с моей потребностью дышать. Его руки начали плавно двигаться по моему бедру, остановившись на ягодицах. Он не спеша огладил их, а после мягко сжал.
Что в этот момент происходило со мной, я не знаю. Подсознание осознанно кричало: «Остановись, это неправильно!», однако мое тело так не считало. Кожа горела нестерпимо и жаждала большего…
— Господи, Алиса, что ты со мной делаешь? Как же я хочу тебя! — прошептал он мне в губы охрипшим голосом.
Мне ничего не оставалось, как снова попытаться позвать на помощь. Нет, не могу я отдаться ему, так нельзя.
Но все мои попытки были искоренены, потому что Тимур закрыл мне рот ладонью и сказал:
— Если сейчас ты ничего не испытаешь и сумеешь сдержать полный наслаждения стон, я больше никогда не притронусь к тебе, а если нет, то…
Я уже было попыталась скинуть его руку с моего рта, чтобы возразить, но его действия оказались быстрее. Он развернул меня к себе спиной, отчего я почувствовала его дыхание на своей макушке. Моя голова едва доставала до его плеча, рядом с ним я и в правду чувствовала себя малышом во всех значениях этого слова.
А его рука, тем временем, бескомпромиссно легла между моих ног. Приподнимая подол платья, а затем и края трусиков, опустилось на самое чувствительное место. И тут я ощутила все! О да! Еще как, ощутила! И его напряжение внизу, будучи прижатой к нему, и свое собственное желание, томление, которое внезапно появилось в том самом месте. Только бы не застонать, только бы не застонать, приказывала я себе, но с каждым его движением становилось все сложнее. Вверх, вниз, вверх, вниз, не проникая глубже. Я стиснула зубы и попыталась прикусить щеку, в надежде, что боль не позволит мне совершить самую большую ошибку в моей жизни. Но чтобы я не делала — это не помогало. Из моего рта вырвался стон. Ужасный, полный наслаждения стон, который означал потерю моей морали, условностей, стыда и чувства собственного достоинства… да вообще всего!
В себя я приходила медленно, все еще стоя спиной к Тимуру, который крепко меня удерживал. Мои ноги начали трястись от головокружительного оргазма, и я, дабы удержаться, положила голову ему на плечо.
— Сволочь! — прошипела я, не глядя ему в глаза.
— Ты мне тоже нравишься, — ухмыльнулся он.
И тогда — то я и посмотрела на него. Довольная физиономия и улыбка до ушей означали лишь одно: мое полное и позорное поражение. Мерзко — то как, слов нет.
— Я думаю, что мы все решили, — продолжил издеваться, — а сейчас тебе нужно прилечь.
Спорить я не стала, потому что грудная клетка начала ныть. Все — таки, ребра — то сломаны.
Тимур подхватил меня на руки и нежно уложил обратно на кровать. Я думала, он сейчас уйдет, чтобы дать мне возможность уснуть, но не тут — то было. Он лег рядом, заграбастывая меня в свои объятия.
— Чтобы не возникало вопросов, сразу скажу, что это моя бывшая девушка.
— Бывшая девушка? — удивилась я, сама не знаю чему.
— Ага. Но поверь, тебе не о чем беспокоиться, — усмехнулся он.
Что? Он подумал, что я буду ревновать?!
— Почему? — сдержанно спросила я, решив ему подыграть, — почему не стоит беспокоиться?
— Это уже неважно, — Тимур улыбнулся и поцеловал меня в висок.
— Ты уверен?
— Абсолютно.
Жаль, очень жаль. И на что я надеялась?! Что этот человек сможет открыться мне и рассказать хоть что — нибудь?! Я уже не говорю о том, чтобы ответить на все мои возникшие вопросы.
С каждым разом мне все больше начинает казаться, что он пытается о чем — то забыть и никогда не вспоминать. У парня определенно есть свои скелеты в шкафу. Но я не та, кому он хочет довериться…
— С Днем рождения, внученька! — сказала бабушка, зайдя в комнату.
На дворе уже вечерело, а я до сих пор продолжала просто лежать в кровати. Тимур, после нашего недолгого разговора, куда — то ушел и больше я его не видела.
— Спасибо, бабуль, — я немного привстала и теперь полулежала.
— Как себя чувствуешь?
— Если не вспоминать, при каких обстоятельствах я сломала ребра, то все нормально, — улыбнулась я.
— Сегодня тебе нужно забыть обо всем, хотя бы до завтра. Давай я помогу тебе встать.
— Зачем? — удивилась я.
— Как это зачем? Гостей в кровати встречать будешь?
— Гостей? Ты пригласила гостей в дом Тимура?!
— Не я, а он. И вообще, тебе надо заводить новые знакомства и немного отдохнуть.
В этот момент дверь в комнату открылась, и вошел Тимур с тряпкой на плече и в фартуке.
— Именинница готова? — спросил он, глядя на меня.
— Да, она готова, — за меня ответила бабушка.
— Нет, — возразила я, — я лохматая и не накрашенная.
— О, не волнуйся. Ты отлично выглядишь, — сказал Тимур.
Он подошел ко мне и взял на руки. Бабушке этот жест явно не понравился, поэтому она сказала:
— Я думаю, Алиса может ходить сама. Гипс наложен, и перелом не такой уж серьезный.
— А я думаю, что Алисе не стоит давать дополнительную нагрузку, тем более, сейчас, когда гипс наложен совсем недавно.
Бабушка промолчала, но видно было, что она раздражена, хотя и старалась не подать виду. Влезать в спор было бесполезно, потому что мое мнение никто не учитывал. А оно было таково, что… как бы ужасно это не звучало, но мне нравится, когда он носит меня на руках.
Тимур усадил меня на стул во главе стола и надел праздничный колпачок. Стол приветствовал разными блюдами.
— Не говори мне, что ты сам готовил.
— Я сам готовил, — этот его фирменный бархатистый смех.
— Я удивлена, честно.
— Ты что, впервые видишь готовящего мужика?
— Да, — призналась честно.
— Прекращай общаться с кучкой закомплесованных и неуверенных в себе лузеров.
Я не совсем поняла, что он имел в виду, но поднимать эту тему не стала.
— Это и был твой сюрприз? — задала я свой вопрос.
— Это? Нет, конечно.
— Мне уже страшно, — пошутила я.
— Поверь, тебе нечего бояться, — ухмылка, — разве что, моей реакции на тебя обнаженную, — он говорил это тихо, изучая меня томным взглядом. Выражение «раздевать глазами» сейчас приобрело свою силу.
Я покраснела и отвела взгляд.
Он хмыкнул, и посмотрел на дверь, в которую заходил… Игорь!