С каждым её словом во мне зарождалась новая надежда, новая цель. Я осознала, что их жертва не могла быть напрасной. Ликование переполнило моё сердце, потеря обретала смысл. Я не могла позволить себе уйти так безвозвратно. Я должна прийти в себя, вспомнить ценность жизни и тех, кто боролся за меня.
— Что мне делать? — спросила я, ощущая, как новое чувство решимости наполняет меня.
Богиня улыбнулась, и её свет засиял ещё сильнее, словно приглашая меня в новый путь. — Ты должна вернуться в свой мир. Ты должна находиться рядом с теми, кто ещё жив, с теми, кто тебя любит. Вскоре начнётся великая война, в которую тебя втянут. Наполни свою сущность жизнью и силой, чтобы сразиться с тьмой, которая окутала это королевство. Твоя сила — это жизнь, и она ждет твоего голоса.
Я склонила голову, принимая её слова. В сердце моем зажгло огонёк, столь яркий, что он затмевал весь предыдущий мрак. Я вспомнила, как важно быть сильной, как важно сражаться за тех, кто меня окружает. Я отдалась этому чувству, и, закрыв глаза, я позволила свету богини поглотить меня.
Когда я открыла глаза, я оказалась стоящей перед гробом, и вокруг меня царила тьма. Я готова была сразиться со своим прошлым, с темной тенью, которая стремилась поглотить мои воспоминания. Я взвела свой внутренний свет, и, с надеждой в сердце, шагнула навстречу судьбе.
Как только я моргнула, комната вокруг меня начала менять очертания, как растворяющаяся иллюзия.
Внезапно передо мной появился мужчина, который казался мне знакомым, хотя саму память о нём оттеснили от меня тени предыдущих переживаний.
Его светлые короткие волосы обрамляли хмурое лицо, а голубые глаза сияли с такой глубиной, что в них отражались все глухие зовы моей утраченной жизни.
Он подошёл ближе, и вдруг, как будто времена менялись, он обнял меня так крепко, что я чуть не потеряла дыхание.
В его объятиях была такая боль и тоска, что моё сердце откликнулось на тепло, но что-то внутри меня подсказывало, что я не должна поддаваться этому.
Я оттолкнула его, все ещё в замешательстве, и спросила: — Кто ты?
Его взгляд, полный надежды и печали, раскрыл во мне бескрайнюю бездну недоумения. — Я Римар, — произнёс он, и в его голосе звучала тонкая нота горечи. — Разве ты не помнишь меня?
Всё вокруг словно замерло, и, хотя его имя вызвало у меня какие-то смутные образы, к ним не было ни малейшего буквально, ни ощущения правды.
Прошлое, полное радостей и горестей, которое должно было быть моим, теперь было как чужое. — Я… — начала я, но не могла продолжить. Непонимание заполнило меня, погружая в ещё большую пучину потери.
— Ты потеряла память, — сказал он, сжимая руку на моем плече. Я почувствовала, как его тепло проникает в меня, напоминая о том, что жизнь продолжалась. Но одновременно во мне росло недовольство. Как я могла забыть кого-то, кто значит для меня так много? — Я был с тобой в отношениях , я всегда был рядом, когда речь шла о нас. Ты должна помнить.
Я покачала головой, не в силах скрыть собственную боль. — Я не помню! Кажется, я потеряла всё. Все чувства, все воспоминания о прошлом улетучились, как утренний туман. Я… я не знаю, что произошло! — Я повторила эту фразу, ощущая разочарование, будто снова и снова топала на месте, пытаясь удержать пустоту внутри.
Глаза Римара наполнились слезами, отражая невыразимую печаль. Он вынужден был наблюдать, как тьма поглотила что-то важное. — Мы были близки, сильно близки, — произнёс он, тянув руку ко мне в попытке восстановить связи. — Ты была моим светом. Неужели ты действительно ничего не чувствуешь? Ни одной искры воспоминаний?
Я снова попыталась вспомнить, но вместо ярких образов, наполненных жизнью, ко мне подбирались лишь смутные тени. Я вспомнила только о том, как я чувствовала себя потерянной. — Я не знаю, — произнесла я снова, и в голосе моём звучала безысходность. — Эта пустота во мне не дает мне покоя. Я хочу помнить, но я не могу.
— Мы пережили так много, — произнёс Римар, и в его словах звучала дружеская ностальгия. — Ты не заслуживала этой боли. Ты не должна была проходить через это…
Я чувствовала его раскаяние, его сожаление о том, что произошло. Он как будто передо мной раскрыл свою душу, и я увидела себя в его глазах. Но одновременно эта откровенность не соблазняла меня; она лишь наполняла меня беспокойством.
Я должна была понять, кто я — хотя все мои попытки погрузиться в прошлое оборачивались временными трещинами, запутанными в мраке.
— Римар, — произнесла я, и, жаждаясь узнать больше, задала вопрос, который до этого смущал меня. — Почему ты здесь? Почему ты не ушёл? Твои слова… я не уверена, что обычные люди могут так быстро забыть или просто оставить тени прошлого.