— Кирит, тебе не зачем прятаться, поэтому бери кур и козу, и иди в сторону Карамаша, вот по этой дороге, — она показала, куда мне идти. — Приблизительно в полдень доберёшься до мельницы, мельник человек добрый сможешь у него какое-то время пожить. За проживание заплатишь курами и козой. Вот тебе немного денег на всякий случай, только не показывай никому, что они у тебя есть. Всё, собирайся и иди. Я ухожу прямо сейчас.
Мирайя собралась в дорогу быстро, оседлала свою лошадь и вскоре оставила меня одного. Я, честно говоря, был расстроен её бегством. Повстречав Мирайю, мне казалось, что моя жизнь наладилась, я обрёл новый дом, а тут раз, и всё, опять остался ни с чем. Была мысль, остаться здесь, в её доме, но я не решился, она же прямо сказала, что нам обоим нужно уходить.
Я собирался в дорогу тоже не долго, вещей с собой много брать не стал, мешать только будут. Кур у нас оставалось только три, в мешке все поместились, а коза и сама за мной пойдёт, никуда не денется.
До мельницы я добрался только к вечеру, коза быстрее идти не хотела, травки много свежей на пути попадалось, как же мимо неё пройти, чтобы не попробовать.
Глава 3
Мельница находилась на берегу ручья, жернова приводились в движение потоком воды. Рядом с мельницей стоял дом мельника и пара сараев, один для скота, второй для кормов, то есть для сена, чтобы оно под дождём не намокало. Мельник был дома и я, оставив кур и козу во дворе, простучал в дверь. Через некоторое время послышалась тяжёлая поступь уставшего человека.
— Кого там нелёгкая к ночи принесла? — дверь открылась, и на пороге появился хозяин мельницы. Среднего возраста и роста, в меру упитанный, с бородой и лысый.
— Добрый вечер, меня зовут Кирит, мне сказали, что я у вас могу пожить некоторое время, заплачу вот этим, — я показал на мешок с притихшими курами и козу, усердно поедающую зелёную травку во дворе дома мельника.
— Кирит, Кирит, а это ты тот парень, что у отшельницы Мирайи жил?
— Да.
— А сама она где, померла что ли?
— Нет, просто ей пришлось уехать на несколько месяцев, неотложное дело появилось.
— Сбежала всё-таки ведьма старая, — мельник как-то странно покачал головой, словно расстроился, что больше её не увидит. — Звать меня Тард, — я вздрогнул, услышав имя как у моего отца. — Сейчас уже тепло, поэтому ночевать на сеновале будешь. Дочку мою обидишь, удавлю, понял? — я, молча, кивнул. — На работу не опаздывай.
Я открыл рот, чтобы спросить о какой работе он говорит, ведь я за скромное проживание заплатил курами и козой, но мельник опередил меня с вопросом.
— Это за ночлег, а на обед нужно будет заработать, — Тард мельник закрыл дверь и оставил меня на дворе. Деваться мне было некуда, я поплёлся в сарай, загнал внутрь кур и козу, потом пошёл на сеновал спать. Я, в общем-то, и не надеялся, что трёх кур и одной козы хватит, чтобы ими заплатить за ночлег и скромный обед на пару месяцев, но как-то не думал, что мне об этом скажут таким тоном. Тард мельник соврал, на сеновале спать было холодно, пришлось закопаться в сено глубже и дышать через дырку размером с кулак.
Разбудили меня рано, даже ещё солнце не вышло на небо, и сразу же загрузили работой. Покормить дворовую живность, почистить за ней, принести воды в дом и всё это я должен был сделать быстро, пока жена мельника готовила завтрак. Готовила она его, конечно, не мне, а себе, то есть семье мельника. Мне на завтрак достался лишь кусок вчерашнего хлеба и кружка молока. Я если честно сказать и этому был рад, хоть голодным не остался. После завтрака Тард направился в мельницу, и я, конечно же, пошёл с ним, основная работа была там. До обеда подносил ему мешки с зерном, после обеда просеивал муку и засыпал её в освободившиеся мешки. Потом чистил жернова, подметал пол и шёл кормить дворовую живность.
В такой последовательности я проработал месяц, мельник был мной доволен и даже стал кормить лучше, на обед иногда было мясо. С дочерью мельника, звали её Триш, и было ей четырнадцать лет, я старался не встречаться, чтобы не навлечь беды на свою голову. Я-то старался, избегать встречи, а вот она как раз упорно ко мне лезла. Всё бы ничего, но дочь мельника страдала слабоумием и иногда вытворяла такое, за что меня мельник убил бы, если бы это делал я. Она подбегала ко мне и задирала подол своего платья до шеи, а так как под ним из одежды не было ничего, я видел всё. Тело у Триш выросло, а вот разум остался как у трёхлетнего ребёнка. Не зная, что с ней делать, я об этом рассказал мельнику. Он мне не сразу поверил, а лишь после того, как проследил за своей дочерью. После этого, я две недели её не видел, но вскоре всё вернулось в прежнее русло, только теперь она ещё и ночью пыталась меня найти. Пришлось закрывать дверь сарая, в котором спал, изнутри подперев её вилами.