Ан-Менсоро бросил быстрый взгляд вверх: он стоял под деревом с широкой кроной, которая начиналась примерно с половины её ствола и скорее всего он и ударился спиной об одну из веток этого дерева. Ан-Менсоро сделал несколько шагов в сторону и оттолкнувшись от поверхности взмыл вверх и скользнув между крон деревьев, оказался выше леса, в окружении нескольких громко кричащих птиц, видимо вспугнутых произошедшим под кронами деревьев шумом. Остановив свой полёт выше птиц, он завертелся осматриваясь, действительно, убеждаясь, что слишком опрометчиво углубился в лес, так как синяя линия периметра просматривалась достаточно далеко.
Несомненно, день уже был в полном разгаре, потому что Юниона находилась примерно в зените, иногда проглядывая между больших серых облаков, которые неторопливо плыли по небу, наползая друг на друга, объединяясь в большие и угрюмые тучи, угрожая пролиться ненужным колонистам дождём.
Прекратив осмотр местности, Ан-Менсоро направился в сторону посёлка, направив сканер вниз. Теперь в голограмме отображалось совсем немного биополей: или листва деревьев служила хорошим экраном для сканера, или же действительно, животные разбежались от места произошедшего события.
Примерно на половине расстояния от места события до периметра Ан-Менсоро, выбрав место, где поверхность между деревьями просматривалась хорошо, опять опустился на опавшую листву и приподняв зард со сканером принялся осматриваться. Теперь биополей в голограмме было гораздо меньше, чем далеко в лесу, да и в основном они были неподвижны. Ан-Менсоро направился не в глубь леса, а вдоль периметра, водя перед собой зардом и периодически останавливаясь и крутясь на месте.
На этом расстоянии гул работающей техники, валившей лес, был хорошо слышен и, или по этому, или по какой-то другой причине, но больших биополей в голограмме уже не отображалось. Несколько раз Ан-Менсоро поднимал отдыхающих носителей небольших биополей, которые вскочив, стремительно убегали или громко шипя или же безо всяких звуков. Насколько ему удавалось их увидеть — это были небольшие рыжие или серые зверьки, и с большими хвостами, и без них. Видимо они считали Ан-Менсоро слишком большим объектом для нападения и потому никаких угроз в его сторону не предпринимали.
Увлечённый наблюдениями за мелкими представителями местной фауны, Ан-Менсоро в очередной раз забыл об осторожности и вздрогнул от вдруг вонзившейся стрелы в ствол дерева, в сторону которого он шёл. Свист от полёта стрелы и резкий звук вонзившегося в дерево наконечника пришёл лишь после того, как Ан-Менсоро увидел торчащую из ствола дерева стрелу. Если можно было судить по направлению торчащей стрелы, стрелявший находился сзади и чуть в стороне от астрофизика. Насколько Ан-Менсоро заметил, стрела прошла сквозь голограмму и стрелявший гуманоид видимо принял голограмму за голову Ан-Менсоро, иначе, он навряд ли бы промахнулся.
Ан-Менсоро резко развернулся и принялся водить зардом перед собой. И действительно, в предполагаемом направлении, откуда прилетела стрела, в голограмме отображалось биополе живого организма, совсем не такое, какие биополя отображались в голограмме до сих пор: оно было как бы более плотным и более чётким.
Не отдавая отчёта своему действию, Ан-Менсоро нажал на спусковой механизм зарда и яркий синий сполох, умчавшись вдаль, ярким фейерверком искр рассыпался где-то впереди по стволу дерева. Биополе в том направлении дёрнулось и сделалось ещё более отчётливым. Ан-Менсоро ещё раз нажал на спусковой механизм зарда и ещё один фейерверк ярких искр рассыпался по стволу ещё какого-то растущего впереди дерева. Биополе дёрнулось и начало стремительно уменьшаться. Насколько Ан-Менсоро понял, его носитель не был убит, он убегал. Астрофизик вдруг осознал, что стало заметно темнее.
Ан-Менсоро покрутился на месте: количество отображаемых в голограмме биополей заметно возросло и больше стало их динамичных. Он поднял голову: проглядывающее сквозь прогал между кронами деревьев небо было почти чёрным, но лишённым звёзд; или уже наступил вечер или приближался дождь. Да и прежнего крика птиц в кронах деревьев уже не было слышно, лишь доносилось какое-то странное уханье, будто кто-то выполнял очень тяжёлую работу, помогая себе облегчить её этим звуком.