Прошли годы. Сергей Зернов вернулся из армии и поступил в Московский институт стали и сплавов, закончил его и стал работать сменным инженером на столичном заводе «Серп и молот».
В 1986 году он получил из Ертома письмо от Ивана Кузьмича Крылова. Старик напоминал о вашкской находке и просил Сережку узнать в столице судьбу «железяки», найденной на берегу Вашки. Геологи из института Коми филиала Академии наук сказали ему, будто еще тогда отослали диковинку в Москву.
На Сергея нахлынули воспоминания, снова пахнуло лесным ароматом, предутренней речной свежестью, дымком костра; перед глазами, словно наяву, возник поселок с деревянными домиками.
И он начал поиск. Один только перечень солидных учреждений, занявшихся исследованием ертомской находки, должен был говорить сам за себя.
Сергей Алексеевич побывал в своей «альма матер» — Московском институте стали и сплавов, повидался с заведующим одной из кафедр, своим любимым профессором, который и помог ему найти все три куска распиленного обломка.
В Институте ядерной геофизики и геохимии исследованием находки занимались в лаборатории Валентина Николаевича Миллера. Сам заведующий лабораторией, встретившись с Зерновым, сказал:
— Зная, Сергей Алексеевич, где и кем вы работаете, хочу сообщить вам, что при исследовании этого удивительного образца мы применяли самые тончайшие и современные прецезионные методы.
— Из чего же состояла наша «железяка»?
— Железяка, вы сказали? — усмехнулся ученый. — Должен вам сказать, что железа в ней обнаружено чуть-чуть десятых процента, но при этом окислов железа, непременно сопутствующих железу во всех земных сплавах и породах, в образце не оказалось: словом, очень похоже на то, что он неземного происхождения.
— Я еще и тогда подумал о космическом спутнике.
— О спутнике ли? — покачал головой Миллер. — Дело в том, что образец состоит из редкоземельных металлов. Поражает чистота этих редкоземельных составляющих.
Посетил Сергей Зернов еще и научно-исследовательский институт геохимии и аналитической химии имени В. И. Вернадского, где ему сообщили, что вкрапления урана без всяких следов его распада в образце говорят за то, что ему не больше 100000 лет! Это почему-то разочаровало Зернова. Но в Институте физических проблем имени С. И. Вавилова несколько прояснили вопрос о возрасте находки. По наличию в нем тория и следов его распада можно было с уверенностью утверждать, что ему не меньше 30 и не больше 100000 лет.
У Сергея Алексеевича зрела гипотеза, и определение возраста образца в несколько десятков лет устраивало его больше.
Он задал Валентину Николаевичу Миллеру вопрос о том, может ли этот образец быть метеоритом, и получил ответ:
— Форма обломка с острыми краями и четкими плоскостями на изломе не совпадает с формой метеоритов. Редкие земли в них встречаются так же редко, как и на Земле, и отнюдь не в чистом виде. И наконец, теоретически метеоритов только редкоземельного состава существовать не может.
Разговор коснулся любимой темы Зернова — тунгусского метеорита. Версию о метеоритном происхождении космического гостя опровергала такая ошеломляющая подробность: в слоях торфа, относящихся к 1908 году, было обнаружено повышенное содержание редких земель, а в годичных кольцах деревьев того же года церия и лантана оказалось в 600 раз больше, чем в любом месте на Земле. Осев на почву, редкие элементы попали в древесину вместе с соками.
То, что находка не была метеоритом, Зернову стало совершенно ясно. Но родственность внутреннего строения взорвавшегося над Тунгусской тайгой тела и выпавшего на берег Вашки куска позволяла разыграться фантазии.
Сергей Алексеевич прекрасно знал, что, кроме появления гипотезы о взрыве инопланетного космического корабля над Тунгусской тайгой, для объяснения загадки было выдвинуто чуть ли не сто гипотез. Особенно популярными считались утверждения, что это все-таки был метеорит, рикошетом отлетевший совсем в другое место, и выдвинутая еще Астаповичем в тридцатых годах гипотеза о взрыве над тайгой ледяной кометы. Нельзя не вспомнить попытки академика Петрова объяснить взрыв мощностью в десятки водородных бомб вторжением в атмосферу снежного облака плотностью в сто раз меньшей, чем вода, хотя возможность прохождения такого облака через атмосферу более чем сомнительна. Выдвигались и смехотворные предположения о том, будто в тайге тогда пробудился грязевой вулкан или в воздухе произошел газовый взрыв, как в несчастном американском челноке «Челленджер». Ни одна из этих гипотез не объясняла всех аномалий тунгусской катастрофы.