Прихватив ключи, Вислав повёл Левашова по коридору. Оказавшись у нужной двери, управляющий открыл замок, и Евсей отточенным ударом кулака отправил поляка в небытие.
Таяна, прикрывшись шубейкой, пыталась согреться и уснуть, но звон ключей заставил её открыть глаза. После единственного визита пана Залевского больше никто не беспокоил пленницу, и она не знала, радоваться ей этому или огорчаться. Единственно – два раза за день слуга приносил еду и, выполнив обязанность, не говоря ни слова, тут же уходил. Девушке показалось, будто человек вовсе её не замечает, но позже она поняла: холоп просто глухонемой, и отказалась от попыток с ним заговорить.
Теперь же, услышав шум, Таяна в тревоге поднялась с лавки. «Кому в такое время понадобилось являться сюда?» – насторожилась она и, ожидая самого худшего, напряжённо уставилась на проникающий сквозь щель в косяке мерцающий свет. Наконец дверь распахнулась, и проём перегородила мужская фигура. Бритое лицо поляка показалось знакомым, но она решила, что ей просто померещилось.
Стараясь осветить небольшую клеть, мужчина поднял подсвечник выше, и у Таяны не осталось сомнений: перед ней стоял Левашов. Сердце узницы бешено заколотилось.
– Евсей, – только и смогла выдохнуть она.
Когда среди мрака крохотной комнатки княжич рассмотрел женскую фигурку, кровь ударила ему в голову. Не в силах произнести ни слова, Левашов не отрываясь смотрел на Таяну: эти бездонные глаза, знакомые хрупкие плечи, изящные руки – она выглядела настолько беспомощной, но в то же время оставалась безумно желанной. Правда Евсей не мог понять, что же в ней было не так? Но тут взор мужчины скользнул ниже и замер на округлившейся талии. Пытаясь осмыслить заметную перемену в облике девушки, княжич оторопело захлопал глазами, а когда до его сознания дошла причина подобного изменения, его обдало жаром. Внутри мучительно защемило, и Левашову показалось, будто земля уходит у него из-под ног. «Как же я не подумал об этом?» – тяжело сдавило грудь чувство вины.
Стыдясь своего неприглядного вида, Таяна ощущала неловкость и, опустив голову, старалась прикрыть руками огромный живот. Княжич молчал. Расценив его молчание по-своему, она горестно подумала: «Ничего удивительного, что он здесь… Его жена – племянница Залевского. Вот Евсей и приехал на суд. Наверное, и оберег мой уже вернул пану», – предположила девушка и тихо проронила:
– Меня на днях повесят или дождутся, когда ребёнок появится на свет? – Таяна ждала ответа, но Евсей, не понимая, о чём она ведёт речь, продолжал ошарашено пялиться на её живот, и девушка тяжело вздохнула. – Хотя, наверное, лучше стразу… Какая у него будет жизнь без матери?
До Левашова, наконец, дошёл смысл сказанных слов, и сердце, взметнувшись в груди, растеклось по телу болью. Судорожно глотнув воздуха, он выдохнул:
– Да что ты такое говоришь? – и в мгновение оказавшись у ног Таяны, упал на колени. – Никому я тебя не отдам! – горячо воскликнул Евсей и тут же поправился: – Вас не отдам! – и обхватив руками располневший стан, прильнул щекой к её животу и повинился: – Прости, что сразу не поверил, не защитил…
– А как же твоя жена? – растерялась Таяна.
– Нет никакой жены! Прогнал я Божену! Заставил признаться во всём и к пану Залевскому отправил. Я ж всё это время тебя искал и сюда за тобой приехал! Птаха моя, – прошептал Левашов и, не удержавшись, прильнул к губам любимой, но тут в проёме появился Прохор:
– Евсей Фёдорович, торопиться надобно! Не ровен час – пан вернётся, или из слуг заметит кто.
– Идём! – тут же поднялся Евсей и, накинув шубку, помог девушке одеться.
Таяна даже охнуть не успела, как княжич, подхватив её на руки, уже потащил по коридорам. За воротами дома уже ожидали сани, с восседающей в них Пелагеей. Аккуратно погрузив драгоценную ношу рядом со знахаркой, Левашов велел трогать. Стрельцы тут же вскочили на коней, и отряд поспешил покинуть город. Встревожено взглянув на приёмную дочь, ведунья поинтересовалась:
– С тобой всё в порядке, горлица моя?
– Всё хорошо, Пелагеюшка, – в ответ слабо улыбнулась Таяна.
Всё ещё не в силах поверить, что Евсей, рискуя жизнью, приехал за ней, девушка во все глаза смотрела на него, и он, встречаясь с Таяной взглядом, ободряюще улыбался.
Совсем скоро они выехали за пределы Вязьмы, но Левашов не собирался возвращаться в Москву, а повернул на лесную дорогу, ведущую в сторону его вотчины. Желая как можно скорее оказаться подальше от пана Залевского, отряд торопился и, несмотря на ночь, упорно мчался вперёд. Над уснувшей равниной величественно парила полная луна, благосклонно указывая путникам дорогу.