На мой вопросительный взгляд пацан подёрнул плечами, мол — а я откуда знаю, что это!
— В смысле? — мне пришлось перейти к диалогу. — Митроха, ну ты же говорил, что все подземелья излазил? — посетовал я и нагнулся к плите.
— Этот каземат, комната, то есть, — начал он оправдываться. — Так он это, ну… В общем давно никто не заселялся сюдой-то, — пояснил он. — А у меня не было нужды соваться в эту келью… Ой! — он зажал рот руками, испугавшись, что ляпнул что-то лишнее.
Я тем временем нащупал отверстия в количестве пары штук, расположенных на одной из сторон этого квадрата. Явно тут ручка крепилась или кольцо, для открывания. Тут до меня дошла фраза о келье.
— Какая ещё келья? — я отвлёкся от осмотра и щёлкнул в воздухе пальцами, привлекая внимание Ефима.
Он понял меня и нагнулся.
— Чего-то спонадобилося, баре? — уточнил мой денщик.
— Да, Ефим, дайка что-нибудь эдакое, засунуть в дыры эти, — я указал на отверстия. — Поднять попытаемся крышечку, ибо — гадать можно вечно, а посмотреть быстрее получается, с поиском-то ответов, — пояснил я и перевёл внимание на сконфуженного Митроху. — Так, а что там с кельей-то?
Парень огляделся вокруг, как будто тут ещё кто-нибудь может находиться кроме нас, и приблизился, чтобы продолжить общение на пониженных тонах или шёпотом.
— Келья, — ограничился он одним словом.
— Очень познавательный и содержательный ответ, — приподнял я бровь. — Ну, раз это келья, то мы адепты или отшельники получаемся, как до нашего вторжения в эти апартаменты было! — кивнул я и ощупал люк ещё раз, надеясь найти какой-нибудь знак или надпись. — Ефим, ну что там с отмычками? Тьфу-ты! С ручками?
— Да вот, это пойдёт, — он протянул два стилета с тонкими лезвиями в форме четырёх лучевой звезды, если рассматривать сами клинки в сечении.
— Нормально, — я взял один и вогнал в дырку.
Ефим проделал тоже самое со вторым, и мы напряглись, пытаясь сдвинуть крышку с места. Митроха понял свою задачу сам и принялся помогать, вынув из голенища нормальный такой нож. Парень принялся поддевать лезвием край плиты и работа закипела.
Тужились и пыхтели мы около четверти часа, как минимум и наконец-то…
У-ф-ф-ф-ф… Фш-ш… Ж-ж-ж…
Зашипел воздух, ворвавшийся внутрь подземелья через открывшиеся щели. Крышка поддалась и мы её скинули в сторону.
Митроха возжелал немедленно сунуть внутрь голову, но я его вовремя одёрнул.
— Малой! Куда ты лезешь? — надавил я на него с укором в тоне. — Ты, батенька, словно и не бывал никогда в катакомбах и лабиринтах? А? Митроха! Первое правило диггеров и исследователей пещер всяких, какое?
— Какое? — повторил за мной пацан и опасливо покосился на тёмный зев входа.
— Что за супостаты такие, ДИГГЕРЫ? — присоединился к марафону вопросов денщик.
— Э-ээ… Диггеры? — я задумчиво потеребил подбородок. — Это архи-исследователи, маги бесстрашные, лазающие на корячках по тоннелям забытым, — ляпнул я и убедился, что больше не требуется уточнений.
— А правило? — напомнил о своём интересе Митроха.
— Хе-х! Ах, правило? — я усмехнулся. — Ефим, дай-ка сапожок, — я протянул руку в требовательном жесте.
Старый солдат подал мне требуемую вещь, и я тут же сунул её в люк.
Хлоп! Хлоп! П-ци-и-ньк… Х-р-р…
Что-то хлопнуло брякнулось вниз и хрустнуло с обоих сторон от тёмного входа.
— Вот — результат! Дайте-ка факел, — я попросил у обоих.
Митроха метнулся в общий коридор и вернулся с источником освещений, позаимствованном из держателя.
Я принял его и сунул внутрь тёмного зева. Удостоверился в правильности своих предположений с действиями и знаком пригласил товарищей ознакомиться с результатом примитивной проверки возможных ловушек.
Ефим и Митроха сунули головы и осмотрели места рядом с люком. Денщик пошарил рукой и вытащил трухлявое оружие древности — самострел.
— Эге! Сурьёзная огневая аргументация! — проговорил он, рассматривая кусок деревяшки с гнилыми металлическими элементами. — Рассыпался от старости, а иначе — дуршлаг получился бы из сапожка, — добавил он и надел обувь на место.
— Вот и я к тому же, — проговорил я, сам заглядывая внутрь, для чего сунул в люк голову. — Ого!
Удивлению моему нет предела, так как увиденное плохо в голове помещается, норовя разорвать её эмоциональным всплеском невиданной силы. Сердце неистово застучало, и дух перехватило.
— Что там, Феликс? — прошептал Ефим озабоченно, а Митроха часто захлопал ресницами.
Друзья растерялись, глядя на меня, судорожно шарящего взглядом по своей комнате. Я же озаботился вещами, которые были на сохранении у Братана.