…и встретил Одинцова, который зашёл с проверкой после странного сообщения в мессенджере. Историк прислал ему стихи:
Одинцов был впечатлён, хотя и понимал, что в сознании Мунина ещё ворочаются остатки лихорадочного бреда вперемешку с разговорами, которые компания вела накануне болезни. Крепкая микстура тоже делала своё дело.
– Стишок сам сочинил? – поинтересовался Одинцов.
– Николай Заболоцкий, – буркнул в ответ историк. – Лучше вы мне скажите, что за ерунда у вас там происходит?!
Врач утром сжалился и вернул ожившему пациенту мобильный телефон. Мунин первым делом позвонил Кларе. Само собой разумелось, что подружка ждёт его выздоровления в одной из ближайших гостиниц, в крайнем случае – на острове Чанг. Но Клара ответила из другой страны и даже с другого континента.
Конечно, Мунин искренне посочувствовал ей, узнав о больных родителях. Когда девушка сквозь слёзы рассказала о последних событиях и поделилась подробностями болезни – историк насторожился. Опыт подсказывал, что внезапные происшествия вокруг троицы случайными не бывают. Упоминание о Дефорже превратило настороженность в тревогу, а после слов Клары о скрытой видеокамере, которую нацепил на неё Одинцов, сомнений не осталось: у компании снова серьёзные проблемы. Мунин занервничал, отправил компаньонам стихи, вынырнувшие под настроение из недр памяти, и стал собираться с мыслями для серьёзного разговора.
Выслушав его претензии, Одинцов посоветовал:
– Ты не кипятись. Всё верно, у нас проблемы. Мы с Евой сами пока ничего не понимаем, и ты нам очень нужен. Только из тебя сейчас боец – как из дерьма пуля. Поэтому первое: Кларе ни слова. Будешь звонить – сочувствуй, подбадривай, но молчи про всё остальное. Второе: выбрасывай из головы этих… жуков и хорьков с птичьими мозгами. Приходи в сознание. Чтобы через два дня был как огурчик! Не зелёный в пупырышках, а готовый заниматься делом. Понял? Это не просьба, это приказ. Поправляйся и подключайся!
Одинцов отвёл Мунину ровно два дня не просто так. На третий день начинался конгресс. Троицу ждали там в полном составе. А кроме того, как и предупреждал Дефорж, с каждым днём таяли шансы на спасение Клариных родителей и самой Клары: на неё так или иначе должна была вскоре подействовать инъекция. Говорить об этом историку Одинцов пока не стал.
Под конец дня новая информация от Дефоржа и сообразительность Одинцова придали событиям неожиданное направление…
…а с утра, после визита в больницу, Одинцов с Евой по обыкновению заняли место под зонтиком на террасе прибрежного ресторана и снова погрузились в чтение, раскрыв макбуки.
Полный перечень участников предстоящего конгресса мог озадачить кого угодно, поэтому Дефорж составил короткий список. Его фигуранты имели отношение к местным клиникам или лабораториям и последние пять лет входили в цепочку производителей компонентов Cynops Rex. Француз подготовил досье на каждого.
– Напрасно я его шпынял за безделье, – вслух признался Одинцов.
Работа была проделана большая. Компаньоны сперва изучили список порознь, а потом объединили усилия.
– Номер первый, – объявила Ева, листая на дисплее снимки улыбчивого темнокожего мужчины. Вместе с ней Одинцов перечитал сопроводительный текст.
АБРАХАМ БУТСМА, 48 лет.
Родился и учился в Нидерландах, работал во Франции. Занимался регенеративной медициной, стал одним из пионеров биопринтинга – сбора тканей и органов из конгломерата клеток. Сейчас это перспективное направление позволяет в соответствии с трёхмерной цифровой моделью по слоям печатать на специальном 3D-принтере кости, хрящи, кожу и даже глазную роговицу. На очереди – создание полноценного человеческого органа и его пересадка.
16 лет назад, совершая с группой туристическую поездку во Вьетнам, был тяжело ранен при взрыве старой противопехотной мины. Гибель спутников и долгое лечение заставили его пересмотреть многие взгляды.
Постоянно живёт и работает в Камбодже. Его лаборатория занимается исследованиями в области генной инженерии. Сам Бутсма увлечён идеями трансгуманизма и биохакингом.