По поручению семьи: Б. ОСИПОВ»
Страшно и больно читать это письмо. Трудно писать об этом…
Толя Осипов действительно был одаренным ребёнком. Как ценную реликвию, хранят в семье маленькую книгу, аккуратно переписанную печатными буквами, переплетённую заботливой рукой. Толя написал свою первую повесть «Тайна огненного змея» в шестом классе. Но это не единственное, что говорит об одарённости мальчика. Стихи Толи печатались в районной газете, он хорошо рисовал.
И вот по этой руке ударила другая, грубая рука равнодушного человека. Юной, неокрепшей душе романтика была нанесена тяжёлая рана. А разве только одну душу искалечила эта грубая рука?
Мерзко, грубо (о педагогичности тут и говорить не приходится) разговаривал учитель, директор школы с ребятами. Толю Осипова он назвал «Митрофанушкой», Вадима Черникова — «музыкантом», Валентина Михайлова однажды обозвал «неотёсанным», «сукиным сыном». Неоднократно попрекал Валентина премией, которую ему выдали за хорошую работу на ферме. Так баре в далёкие времена давали обидные прозвища своим холопам и лакеям да при всяком удобном случае попрекали их куском хлеба да старым платьем с барского плеча…
Резко ухудшилось поведение на уроках литературы. Вместо того, чтобы в отдельных случаях поручать коллективу учащихся разбирать проступки. Гелич начал вести следствие, выпытывая у ребят и родителей фамилии зачинщиков. А ведь собирать доносы, вести «тайное следствие» — это не лучший метод воспитания.
34 ученика ушли из школы, ушли после того, как Гелич стал преподавать литературу в старших классах. Десять из них ушли в вечернюю школу. Значит, они хотели учиться? Значит, тут нельзя сказать «бросили школу»? Просто им невмоготу стало больше оставаться в ней.
В посёлке на заборах стали появляться надписи — разные по содержанию, но среди них и такая: «Давайте Юргамышской школе нового директора, путного директора!» Однажды в квартире Гелича зазвенели стёкла окна…
Но была ведь ещё и другая сторона — учителя. Как сложились отношения у А. Ф. Гелича с коллективом? Первое время работы в школе директор не считал нужным спускаться на первый этаж, в учительскую. Разбор уроков он проводил с издёвкой, с иронией. Директор незаслуженно обидел многих старых и уважаемых учителей — А. У. Астафьева, О. М. Сухих, А. И. Сухневу, А. А Мищенко. Это перечисление можно продолжить. Но об одном случае говорили все, говорили с болью и негодованием. Более двадцати лет проработала преподавателем математики в 5–7 классах Нина Фёдоровна Тихонова. Она возглавляла партийную организацию школы, когда Гелич стал директором. Секретарь и директор «не сработались», не нашли общего языка. Слишком уж принципиальным и прямым человеком была Тихонова. На другой год её не укомплектовали. Причина — указание Министерства просвещения иметь учителей только с высшим образованием. У Нины Фёдоровны — среднее педагогическое плюс почти тридцатилетний стаж. Её перевели в начальную школу.
Правильно ли поступил директор? Формально да. Тут, как говорят, комар носа не подточит. Но почему-то указание Министерства распространилось только на одну Н. Ф. Тихонову.
Обо всём этом я узнала в Юргамыше. И ещё узнала о том, что в школе господствует единоличная власть директора, а партийная, профсоюзная организации только «при нём». Услышала о комсомольских собраниях, которые проводятся строго по бумажке, проверенной директором. Услышала о том, как однажды преподаватель Виктор Иванович Толстошеин и целый класс пытались заступиться за одного ученика — Виктора Калинина.
— Не создавайте здесь коалиций, — грубо бросил директор В. И. Толстошеину.
А классному руководителю было сделано строгое внушение за это заступничество.
А теперь снова вернёмся к письму Б. Осипова.
В прошлом году Анатолий Осипов сошёл с ума. Случай на уроке литературы и последующие переживания послужили толчком в ослаблении центральной нервной системы и подготовили данное заболевание. Должен ли директор А. Ф. Гелич отвечать за это? Формально нет.
Должен ли учитель А. Ф. Гелич отвечать за грубый, бестактный случай на уроке литературы? Да, должен.
Вы спросите, уважаемые читатели: неужели все молчали, и никто не мог призвать Гелича к порядку, спросить с него как с педагога, с советского педагога? Нет, не молчали. Об этом говорил депутат районного Совета, член родительского комитета В. Н. Кривощёков: «Гелич так насолил ребятам, что они битьём стёкол и надписями на заборах выражают свою ненависть к нему».