Он взял телефонную трубку и стал набирать номер. И уже через несколько минут ему сообщили фамилию мужчины, который летел в соседнем кресле с Ларисой Ветровой.
— Ветров Николай Петрович. Ну что, молодые люди, вам эта фамилия о чем-нибудь говорит?
— Выходит, это ее брат или какой другой родственник? — удивилась Маша, которая меньше всего ожидала услышать именно эту фамилию.
— Но почему же брат, а что, если муж? — спросил Царев. — Ваша актриса, возможно, была когда-то замужем, и вот теперь ее муж вернулся и забрал ее с собой. А вы раздули из этого целое дело!
— У Ларисы не было мужа, это я точно знаю. А почему бы вам не узнать адрес этого Ветрова, а мы бы проследили за его квартирой.
— Да без проблем! — и Олег снова взялся за трубку.
Они вышли из кабинета Царева в еще более подавленном состоянии, чем были.
— Не кисните раньше времени. Вот поедем сейчас на улицу Радищева, найдем Ветрова, и вы, увидев его, сразу определите, «Иван» это или нет, — в отличие от Маши с Сергеем и Пузырьком, Соломон находился в прекрасном расположении духа.
И они покатили на улицу Радищева. Но по пути заехали в кафе и выпили по чашке кофе с пирожными. Пузырьку чтобы он не скучал, поджидая их в машине, они купили бутылочку колы и книжку с комиксами.
Николай Петрович Ветров жил в старом, красного кирпича, двухэтажном особняке прямо в центре города. Дом окружал небольшой запущенный сад с вишневыми деревьями. Сергей подошел к деревянному крыльцу, такому ветхому, что он того и гляди развалится, поднялся и позвонил, нажав на черную кнопку рядом с написанной белой краской цифрой «2».
— Сегодня какой день недели? — спросила Маша у Соломона. — Если будний, то Ветров может быть на работе…
Но Соломон не успел ответить, потому что дверь распахнулась, и на пороге появился лысый человек в синих спортивных штанах, которые пузырились на его коленях, и с голым торсом с жидкими седыми волосами на груди. Под левым глазом у него красовался большой синяк.
— Чего надо? — грубо спросил он, оглядывая всю компанию. — Прямо сейчас милицию вызывать или подождать немного, пока вы не Уберетесь?
— Нам нужен Ветров Николай Петрович, — сказала, едва дыша от страха, Маша. — И не кричите на нас…
— Ах, вам, оказывается, тоже нужен Ветров?! — И мужчина с синяком, схватив очевидно заранее приготовленную швабру, вдруг смешно запрыгал по ступенькам вниз. Размахивая длинной шваброй, он кинулся прямо на ребят. — Это я Ветров Николай Петрович! Я — Ветров! Чего вам еще нужно? Сначала паспорт выкрали, затем избили, а теперь вам чего от меня нужно, деньги? Бриллианты? Доллары?
Они пришли в себя уже в машине.
— Я поняла, у него кто-то выкрал паспорт, — сказала Маша, — скорее всего это «Иван», чтобы в случае, если в аэропорту или где-нибудь еще, в той же гостинице, к примеру, возникнут какие-то подозрения, он мог выдавать себя за родственника Ларисы. Больше никаких объяснений такому поведению я найти не могу.
— Я тоже так считаю, — сказал Соломон. — Но если так, то Олегу ничего не будет стоить узнать, кто именно у Ветрова-настоящего украл паспорт и кто его избил. Я почему-то теперь уверен, что мы на верном пути.
Маша сказала только что про гостиницу. Мне в голову сейчас пришла гениальная мысль. Зачем, спрашивается, «Ивану» усложнять себе жизнь и выкрадывать паспорт у Ветрова только лишь для того, чтобы совершить пару рейсов на самолете? Я думаю, что паспорт Ветрова ему понадобился именно затем, чтобы им двоим — Ветровым — устроиться в гостинице.
— Если он преступник, то ему незачем селиться в гостинице, — возразил ему на это Соломон. — Преступники чаще всего снимают квартиру где-нибудь на окраине города, где и творят свои делишки… Уж ты мне поверь.
— Но проверить-то можно!
— Конечно, можно.
И Соломон, выйдя из машины, направился к телефонной будке — звонить Цареву. Пока он разговаривал, Сергей с Машей делились впечатлениями о городе.
— У них телефоны-автоматы совершенно не такие, как у нас, в Москве. И жетоны не такие, а карточек и вовсе нет. Людей на улице мало, нет метро. Но зато здесь тише, спокойнее и дышится легче. Это потому, что здесь поблизости Волга?
— Хотел бы я посмотреть на эту Волгу, да только погодка подкачала. Хорошо, что у нас здесь дела, а то бы выбрались просто отдохнуть, позагорать, представляешь, какой облом?! Целый день ехать, и приехать в самую непогоду…
— Пузырек, тебя что-то вообще не слышно, ты что, не выспался? — спросил Никитку Сергей.
— Я живу только, когда солнце, — объяснил свою хандру Пузырек. — А когда идет дождь, то меня клонит в сон и я вообще никакой.
— Тебя даже комиксы не развлекают? — Маша нежно чмокнула брата в макушку. — Бедняжка ты моя…
— Да я сам этих комиксов знаешь, сколько могу нарисовать! — и Никита, раскрыв книжечку, пестреющую смешными рисунками с Микки Маусом и Черепашками Ниндзя, показал им заложенный между страницами листок с обезображенным его вмешательством рисунок мальчика с мячом.
— Ты что сделал? Зачем ты подрисовал этому парню усы и сделал такие огромные уши? Где ты взял ручку.
— В бардачке, а что такого? Подумаешь, какой-то листок… Это мой листок, это я его нашел…