— Хорошо, я подумаю.
— Вы тоже выступите.
— Я бы предложил майора Тагаева.
— Ну что ж, и он пусть выступит. Нерешенных проблем, к сожалению, еще много. Как у него, кстати, продвигается работа над диссертацией?
— Да вроде бы ничего. Я на днях с его научным руководителем беседовал.
…Профессор Франк обрадовался гостю.
О Тагаеве начал разговор сам:
— Очень серьезно работает. — Придвинул листы с машинописным текстом. — Вот любопытные данные из его выборочных исследований.
Аркадьев прочел заголовок: «Жертвы умышленных убийств».
— Обратите внимание, — стал пояснять профессор, — что преимущественно это мужчины цветущего возраста — от восемнадцати до сорока девяти лет. Сорок три процента из них находились в нетрезвом состоянии. Почти каждый второй в событиях, предшествовавших убийству, играл активную, провоцирующую роль.
Франк был известным специалистом-криминологом, и генерал слушал его с большим интересом.
— При совершении некоторых преступлений часто создается положение, при котором виновен не только преступник, но и потерпевший. Вы с этим согласны? Задача виктимологии как раз в том и состоит, чтобы выработать способы распознания истинного содержания различных форм и категорий вины потерпевшего, соотнести ее с виной преступника в рамках единой социальной ответственности каждого гражданина перед обществом, согражданами и собой…
Все это в общих чертах Аркадьев пересказал министру.
— Первоначальным толчком в цепи обстоятельств, приведших к тяжкому преступлению, нередко являются поражающие своей мелочностью поступки. Жена отказалась погладить мужу сорочку. Он в ответ «забыл» поздравить ее с праздником. Тогда она нарочно пришла домой поздно. Он один выпил бутылку водки и полез с ножом.
— У Владимира Ильича есть прекрасное высказывание на сей счет, правда, в отношении политических споров, — сказал министр, доставая из шкафа один из томов Ленина с закладками на нужных страницах. — Вот послушайте:
«Всякий знает, что ничтожная ранка или даже царапинка, которых каждому приходилось получать в своей жизни десятками, способна превратиться в опаснейшую, а то и безусловно смертельную болезнь, если ранка начала загнивать, если возникает заражение крови. Так бывает во всяких, даже чисто личных, конфликтах. Так бывает и в политике».
Думаю, это высказывание применимо и в нашей сфере деятельности.
В органы внутренних дел министр пришел, имея за плечами большой опыт партийной и советской работы. Ему было неполных двадцать лет, когда избрали секретарем райкома комсомола. В то время как раз начиналось переселение горцев в хлопкосеющие районы Вахшской долины. Он проявил недюжинные организаторские способности. Затем был председателем райисполкома, секретарем райкома партии. Окончил Высшую партийную школу. Набирался опыта в комитете народного контроля.
В министерстве внутренних дел его встретили поначалу настороженно: уж слишком гражданским человеком казался многим новый министр. Но он быстро разобрался в сложной обстановке, расположил к себе всех умением замечать и поддерживать новое, прогрессивное в трудной работе органов правопорядка.
Они повстречались в аэропорту. В огромном скоплении народа трудно было разыскать знакомых. Но раскаленная, шумная людская волна словно распорядилась сама бросить их навстречу друг другу.
— Привет!.. — удивился блондин в клетчатой рубашке.
Мужчина с обрюзглым лицом не слишком обрадовался этой встрече. Но делать нечего — протянул руку.
Вскоре они уже сидели в летнем ресторане за уставленным едой и выпивкой столом. Блондин был разговорчив.
— Я здесь с субботы. Фартит. А ты что здесь делаешь?
Губы собеседника медленно поползли вниз слева направо.
— На свои поминки торопишься? — тихо выдавил он.
Блондин уловил угрозу и сразу сменил тему.
— Может, съездим в одно местечко? — спросил блондин заискивающе.
— Пожалуй. А то с тобой расставаться не хочется.
Они взяли с собой две бутылки водки и почти сразу перехватили «левака».
— Куда ехать? — спросил водитель черной «Волги».
— На улицу Айни.
Расплачиваясь, как условились, блондин небрежно бросил на сиденье лишнюю пятерку.
— Спасибо. Нечасто такие клиенты попадаются.
— Дай бог, еще встретимся.
— Завсегда пожалуйста!