— В котором часу приезжал Голубев? Как он до вас добирался?
— В шесть вечера, — не задумываясь, ответил Ергин. — На автобусе до райцентра, затем по тропе. Здесь идти минут сорок… Мы объяснили, что Верочка и Юрий Васильевич на Орлиной. Он заявил: я должен ее увидеть.
— Мне известно, — сказал Леднев, — что фамилия водителя Султанов, а рабочего — Кадыров. А кто еще был с ними?
— Больше никого не было.
— Так, — протянул майор, думая о чем-то своем, — У Голубевой и Сенина были деньги?
— Конечно, — подсказал Гулямов. — Накануне всем выдали зарплату сразу за два месяца.
— С полевыми, высокогорными, безводными… — стал перечислять Ергин. — Кругленькая сумма получается.
— Как был одет Кадыров? — спросил Леднев.
— Да как обычно, — не задумываясь, ответил Гулямов. — У него приметная кепка.
Ергин вставил раздраженно:
— Эту кепку я ему привез. А что он имеет судимость, так это нас не касается.
— Я верю Кадырову, — сказал Гулямов.
— Ну а человека в желтой рубашке вы не видели? — допытывался Леднев.
— Нет. — Ергин снова закурил.
— Я тоже не видел. — Парторг весь зашелся в кашле.
— Заберите его в город, — попросил на прощание Ергин.
Гулямов кое-как успокоился:
— Да, а о Султанове мы тоже хорошего мнения.
5
Возле бензоколонки скопилось много машин. Раскрасневшаяся заправщица покрикивала на шоферов:
— Давай, давай, пошевеливайся! — Она ловко отбирала у водителей талоны, заученным движением включала автомат. — А, капитан. Давненько не виделись.
— Как живете, как дети? — традиционно поинтересовался Бабаев.
— Вы что, забыли? У меня ведь единственный сын. Уже студент!
— Ну и летит же время, — удивился капитан.
— Заезжайте к нам в колхоз «Победа», — предложила заправщица. — Найдем, чем угостить.
— Не сомневаюсь, — улыбнулся Бабаев. — Да ведь приехать смогу лишь по сугубо служебному делу.
Женщина сразу поняла, чего от нее хотят.
— Тринадцать сорок семь? Как же, вчера заправляла. Не сомневайтесь. Я уж домой собралась. Смотрю — Султанов. А в кабине симпатичный такой шатен. Ну, говорит, и женщина! Женюсь на ней. Это на мне-то?! Вот, губа-дура. А водкой несет, спасу нет.
Голубев был в синем однобортном костюме. Яркие, чуть вздрагивающие губы выдавали его волнение, когда стал отвечать на вопросы следователя.
— Семейное положение? — спросил наконец Музаффар-заде.
В глазах Голубева промелькнула тревога:
— Женат. Супруга, Вера Васильевна Голубева, — геолог.
— Когда вы с ней виделись в последний раз?
— Три недели назад. Я эти дни считаю.
— Сейчас ваша жена за перевалом Машхур?
— У меня нет прямой связи с геологической партией.
— Однако вчера вы были там…
Голубев неестественно засмеялся:
— В конце концов, что означает этот допрос?
Следователь положил на стол его записку жене. Голубев отшатнулся.
— Как попало к вам это письмо? — Теперь он казался растерянным. — Хорошо, я расскажу.
Музаффар-заде включил магнитофон.
— Я действительно написал ей это письмо, — не скрывая волнения, начал Голубев. — Просто не мог поступить иначе. Так не хотелось писать то, что написал, ведь она самый дорогой для меня человек. Я боялся. Вот уже много лет боюсь ее потерять, остаться один.
До нее однажды у меня была любовь — неудачная. Я решил, что никогда больше не женюсь. А тут Вера… И ведь когда я ее встретил, то не от нее — от себя убежал. Я решил: лучше жить одному, чем привыкнуть, но не найти взаимности. И уехал во Фрунзе. Но места себе там не находил, не мог простить, что уехал. Очень тосковал по Верочке.
Не знаю, чем бы все это кончилось, если бы однажды я не пришел в столовую, где обычно обедал. Так вот. Обедаю я в тот день и не верю своим глазам: сидят за соседним столиком девушки, и одна из них — Вера. Уж мне ли ее не знать?! Губа у нее нижняя чуть вздернута. И брови тонкие, черные.
А откуда ей здесь быть? Смотрит и она на меня, но молчит… Ну, вы понимаете мое состояние.
Я говорю: Вера! Она кивает. Садится за мой столик, будто мы расстались вчера или пять минут назад и обязательно должны были встретиться. Она ни в чем меня не упрекает, не спрашивает, рад я или нет. Просто сидит и смотрит. И я понимаю, что больше не смогу с ней расстаться.
А она, оказывается, была проездом — ехала на практику в горы. И, конечно, мы вместе вернулись в Душанбе.