— У меня пропал мальчик! — взволнованно сообщила женщина.
— Сколько ему лет? — спросил Веселовский, придвигая к себе журнал учета происшествий.
— Пять.
— Как это случилось?
— Не знаю. Он играл во дворе и вдруг исчез.
— Ваш адрес?
— Ленина, восемьдесят пять… Понимаете, играл и исчез! Мы уже полчаса его ищем.
Приметы мальчика?
— Ну какие могут быть приметы у ребенка? — в отчаянии воскликнула женщина.
— Цвет волос, глаз, — подсказал сержант.
— Волосы черные, глаза большие, красивые.
— Имя, фамилия?
— Володя Глухов.
— А во что был одет ваш сын?
— У него красная маечка, — стала вспоминать Глухова. — На ножках — желтые сандалики, с ремешками крест-накрест.
— Хорошо, — успокоил сержант. — Не волнуйтесь. Постараемся вам помочь.
Худобердыев все понял с полуслова.
— Включайте рацию! — распорядился он.
Веселовский передал в эфир:
— Внимание, всем ПА! Я — «Тайга-2». Пропал мальчик. Владимир Глухов. Пять лет. Волосы черные. Одет в красную маечку. Сандалии желтые.
Чуть ранее сообщения об исчезновении ребенка «уазик» Набиева развернулся у цементного завода и остановился неподалеку от дома, который почему-то постоянно ремонтировали. Вот и сейчас он стоял весь в заплатах, поблескивая новыми оконными стеклами.
Напротив терпеливо дожидались пассажиров желтые «Икарусы», следующие по маршруту Цемзавод — Аэропорт.
Из ущелья потянуло долгожданной прохладой. Несмотря на июль, Гиссарский хребет еще не сбросил свою снежную шапку.
«Уазик» стоял, прижавшись к обочине дороги, и, завидев его издали, шоферы сбавляли скорость. Тяжело отдуваясь, мимо проплыл набитый пассажирами автобус дальнего следования.
— Будто резиновый! — бросил вслед старшина Набиев.
— Полить бы его из шланга!
Командир экипажа удивился, услышав голос своего
водителя. Иван Карпенко, бывший моряк-черноморец, слыл молчальником, но сегодня, вероятно, и на него жара действовала расслабляюще.
Старшина вызвал на связь Веселовского:
— Я — шестьдесят третий. Следую по маршруту.
— Шестьдесят третий, — сразу отозвался знакомый голос сержанта. — Я — «Тайга-2». Вас понял.
«Уазик» медленно двинулся к центру города, а затем свернул на улицу Омара Хайяма. И тут включился динамик — из дежурной части сообщили о Володе Глухове.
Оператор пульта централизованной вневедомственной охраны — профессия, о которой мало кто знает. Между тем это очень ответственная должность. Оператор должен иметь отличную память, быструю реакцию. Мавджуда Валиева пришла сюда по путевке комсомола. Маленькая, хрупкая девушка с мечтательными глазами буквально преображалась в операторском кресле.
Блоков было много. У каждого свое кодовое название. И на каждом по сто двадцать тумблеров — объектов, которые она принимала под охрану.
Мавджуда хорошо знала все эти объекты. За год работы научилась по звуку определять, какой блок подал сигнал. Сразу отыскивала загоревшуюся рядом с тумблером лампочку. И обычно, не прибегая к схеме, тут же расшифровывала: «сработала» сигнализация в таком-то магазине или таком-то почтовом отделении…
Основная работа начиналась вечером, когда закрывались учреждения, магазины, ателье, аптеки, сберегательные кассы, банки.
До этого Мавджуда подготавливала контрольные листы приема объектов под охрану, изучала текущие инструкции. А если оставалось время, то просто мечтала. Об археологе Байматове, например.
…Они познакомились по телефону.
— Это пульт? — спросил он.
— Пульт слушает, — ответила она привычной фразой.
— Странно, — удивился он.
— Что именно?
— Почему я не знаю ваш голос?
Она улыбнулась, и, пока соображала, что сказать, он заговорил снова:
— Так все-таки кто дежурит?
Она назвала свой номер:
— Тринадцатая.
— Так не пойдет, — заупрямился он. — Мне нужно знать вашу фамилию.
— Это не обязательно, — возразила она.
Неизвестно, сколько бы еще продолжался этот разговор, но вошел дежурный инспектор, и Мавджуда бросила в трубку ледяным тоном:
— Пульт слушает, товарищ. Не отнимайте у меня зря время.
Он уловил перемену в ее настроении.
— Примите, пожалуйста, под охрану мою квартиру.
— Код?
— Ленинград — двадцать два.
— Сейчас проверим.
Квартира под этим кодовым названием несколько месяцев стояла под охраной. Археолог Байматов — старший научный сотрудник института истории имени Ахмада Дониша — обычно прибегал к помощи милиции, когда выезжал в экспедицию.