Шел тысяча девятьсот сорок седьмой год. В июле Семену исполнилось шестнадцать. Фатер отметил его совершеннолетие тем, что впервые привел на воровскую сходку. Он не сказал, как надо себя вести, — не имел права, но думал, что новичок сам во всем разберется, постоит за себя.
Сошлись на рассвете за старым мусульманским кладбищем. Все тут друг друга хорошо знали и на Семена Дереева сразу обратили внимание — новенький.
Долговязый паренек с утиным носом подошел к Семену и дернул за руку. Семен промолчал. Тот снова дернул его за руку.
— Отцепись!
— Ты чего? — насмешливо спросил долговязый.
— А что ты пристал?
— Так ведь ты теперь дерганый.
Вокруг засмеялись. Семен вопросительно взглянул на Фатера. Старик отвернулся, не желая встревать в назревавший конфликт. Тогда Семен развернулся и двинул обидчика кулаком в подбородок.
Долговязый медленно поднимался с земли. В руке у него блеснуло лезвие ножа.
Их разняли.
Красивый мужчина лет сорока с монгольским разрезом глаз, судя по всему, главный на сходке, взмахнул широкими рукавами халата.
— Ты парень горячий, — сказал он с мягким акцентом. — Но впредь запомни, что бить кулаком своего запрещено. Бить можно только ладонью и до первой крови — по решению сходки. И тот, кого бьют, не имеет права уклоняться, давать сдачи.
Главаря звали Шер-ханом.
Это он потом научил Семена играть в карты. Любимой его игрой был «стос». Мечут в две колоды по три карты. Ставки кушевые. Валет — столько-то рублей. Король — столько-то. Туз — еще больше. Шер-хан не знал себе равных в этой игре и неизменно выигрывал.
— Так он, наверное, шулер, — высказал однажды предположение Дереев.
— Ты что? Вор с вором и в карточной игре должен быть честным, — испуганно заверил его Фатер.
Фатер всегда боялся Шер-хана. Его все боялись. Как главарь шайки, он редко участвовал в деле, но самолично разрабатывал особенно сложные операции и потом забирал себе львиную долю добычи. Если воры попадались, он отчитывал их за несообразительность, а сам оставался в стороне. Выдавать его не решались, боялись беспощадного возмездия.
В преступном мире справедливость всегда на стороне сильного. Дереев быстро сообразил это. Конечно, в картах Шер-хан мошенничал. Наблюдательный Семен без особого труда распознал все его секреты. Он был первым, кто выиграл в «стос» у Шер-хана.
— А ну давай еще! — не слишком любезно предложил Шер-хан.
Дереев опять выиграл.
Шер-хан стал злиться — новичок подрывал его авторитет. Но Семен вовремя понял это и проиграл.
Шер-хан догадался, что новичок проиграл ему нарочно, но виду не подал, даже решил поощрить и окрестил Стосом. Так эта кличка и прилипла к Семену Дерееву на всю жизнь.
Старший лейтенант Худобердыев заглянул в кабинет к своему начальнику. Майор Тагаев склонился над исписанными листами бумаги.
— Что у вас? — спросил он, прерывая свое занятие.
Худобердыев показал на часы.
— Вас уже, наверное, заждались дома, товарищ майор.
— Справедливая критика, — улыбнулся Тагаев.
— Так в чем же дело?
— Хочется закончить главу. — Тагаев дописал несколько слов. — Ну-ка послушайте, что получилось:
«Виктимология не конкурирует с криминалистическими науками и уголовным правом. Она лишь дополняет их более углубленным изучением социальных проблем. Изучать личность потерпевшего необходимо для того, чтобы выработать меры предупреждения от неосмотрительных действий самой жертвы».
— Как это понимать? — спросил Худобердыев.
— А очень просто. Поведение человека может быть не только преступным, но и виктимным. Если под виктимностью понимать обратную сторону преступности. Понятно?
— Не слишком.
— Иными словами, виктимность — это черты в поведении жертвы, опасные для нее самой. Скажем, распущенность, легкомыслие, уступчивость.
— Вот теперь ясно, — сказал Худобердыев.
— Не мешало бы вам запомнить и такой термин, как виктимогенная обстановка, — посоветовал Тагаев.
— И что же это такое?
— Частный случай в криминологии. Ну а если точнее — та обстановка, которая способствует возникновению обстоятельств, создающих опасность причинения вреда, но обязательно связанная с личностью или поведением самого потерпевшего.
— Любопытно, — согласился Худобердыев. — А если привести пример?
— Хоть из библейских преданий.
— Совсем интересно.