До этого Мавджуда подготавливала контрольные листы приема объектов под охрану, изучала текущие инструкции. А если оставалось время, то просто мечтала. Об археологе Байматове, например.
…Они познакомились по телефону.
— Это пульт? — спросил он.
— Пульт слушает, — ответила она привычной фразой.
— Странно, — удивился он.
— Что именно?
— Почему я не знаю ваш голос?
Она улыбнулась, и, пока соображала, что сказать, он заговорил снова:
— Так все-таки кто дежурит?
Она назвала свой номер:
— Тринадцатая.
— Так не пойдет, — заупрямился он. — Мне нужно знать вашу фамилию.
— Это не обязательно, — возразила она.
Неизвестно, сколько бы еще продолжался этот разговор, но вошел дежурный инспектор, и Мавджуда бросила в трубку ледяным тоном:
— Пульт слушает, товарищ. Не отнимайте у меня зря время.
Он уловил перемену в ее настроении.
— Примите, пожалуйста, под охрану мою квартиру.
— Код?
— Ленинград — двадцать два.
— Сейчас проверим.
Квартира под этим кодовым названием несколько месяцев стояла под охраной. Археолог Байматов — старший научный сотрудник института истории имени Ахмада Дониша — обычно прибегал к помощи милиции, когда выезжал в экспедицию.
Вчера он вернулся из Курган-Тюбе, где до весны прекращались раскопки буддийского монастыря, а сегодня вылетал в Сочи. Настроение у него было веселое, отпускное…
Через месяц он позвонил снова.
— Тринадцатая!
— А, это вы! — обрадовался он. — Ну как, вспомнили свое имя?
Мавджуда тоже узнала его, но оборвала довольно резко. Их прошлый разговор был полностью записан на магнитофонную пленку. Она прекрасно знала, что запись включается автоматически, стоит ей только поднять трубку, но в тот раз не придала этому значения.
Потом ей строго выговаривали, что пульт — не место для развлечений. Поэтому, когда он позвонил теперь, она сухо спросила:
— Хотите сдать квартиру под охрану?
— Нет, — засмеялся он, — хочу узнать ваше имя.
Она не приняла его шутливый тон.
— Проверим сигнализацию.
— Вначале назовите ваше имя.
Она решительно положила трубку. Он еще несколько раз звонил, но она узнавала его по голосу и сразу нажимала рычажок. Кончилось тем, что он пожаловался дежурному инспектору.
А потом…
Он позвонил и сказал:
— Здравствуйте, Мавджуда. Я знаю о вас все.
Она промолчала.
— Ну, например, что мой кодовый номер соответствует вашему возрасту.
В самом деле, ей было двадцать два года.
В другой раз он сказал:
— Я приглашаю вас в театр оперы и балета. Танцует Малика Сабирова.
Соблазн был велик. Только что знаменитая балерина вернулась из Парижа, где завоевала «Гран-при». Но Мавджуда все-таки отказалась.
Опять ей попало за то, что ведет разговоры на личные темы…
Когда археолог позвонил в следующий раз, она сказала:
— Имейте в виду, что наши разговоры записываются.
— Превосходно! — обрадовался он. — Пусть останутся для истории. — И назначил свидание.
Мавджуда на свидание не пошла. Но он ее определенно заинтересовал. А вскоре ей довелось увидеть его. Шла по улице с подругами, и одна из них, знавшая Байматова в лицо, обратила внимание на элегантного молодого мужчину, попавшегося им навстречу: этот и есть тот самый археолог. Их глаза встретились.
Потом она столкнулась с археологом в сквере у Зеленого театра. У него оказался лишний билет на эстраду.
— А, вот и вы! — обрадовался он Мавджуде, как старой знакомой. — Скорее, скорее, а то опоздаем!
Два часа она просидела рядом с ним, не воспринимая рвущегося со сцены веселья. После концерта медленно шли по тускло освещен ным аллеям. Байматов все время старался вспомнить, где ее уже видел.
— Но ведь мы были раньше знакомы? — допытывался он. — Скажите хоть вашу фамилию.
— Тринадцатая! — неожиданно для себя выпалила она и побежала к автобусу.
«Уазик» медленно двигался по оживленным в вечерней прохладе улицам города. Старшина Набиев внимательно приглядывался ко всем мальчуганам в красных маечках и желтых сандалиях.
На пустыре за фабрикой-кухней ватага ребятишек гоняла футбольный мяч. Они были школьного возраста, но старшина увидел за «воротами» из двух портфелей малыша в красном и приказал водителю остановиться.
Пока милиционер Рахимов, третий из состава экипажа, вылезал из кузова, мальчугана как ветром сдуло.
Рахимов стал расспрашивать:
— Тут карапуз в красной майке торчал…
— Так это, наверно, Сашка Тюленев, — догадался кто-то. — Вон из того дома.
— Почему же он вдруг убежал?
— А его мать милицией пугает…
На перекрестке улиц Красных партизан и Карла Маркса заметили другого малыша, который мог оказаться Володей Глуховым.
— Тебя как зовут? — спросил Набиев.
— Сережа.
— А куда ты идешь?
— На ту сторону.
— Давай-ка я тебя лучше домой провожу.
Мать Сережи развешивала белье.
— Да разве за ним уследишь? — всплеснула она руками.
— Будьте осторожны, — предупредил Набиев. — Движение на вашем перекрестке большое. Всякое может случиться.
Она проводила старшину до ворот, не переставая благодарить.
У стадиона «Спартак» внимание привлек шустрый парнишка лет пяти в желтых сандалиях с ремешками крест-накрест. Но майка на нем была не красная. Между тем его поведение настораживало. Определенно он был один, и вид у него был расстроенный.
— Проверь-ка эту личность, — сказал Набиев Рахимову. — Не заблудился ли?
Рахимов перебросился с мальчиком парой фраз и вернулся к машине.
— Зовут Люсиком. Не заблудился.
— Тогда поехали дальше, — распорядился старшина.
Их маршрут заканчивался у Пионерского парка. Уж не здесь ли находится маленький беглец? В самом деле, куда он мог запропаститься? Набиев знал, что по всему городу разыскивают сейчас этого сорванца, но на след еще не напали, потому что дежурная часть не дала отбой.
Набиев и Рахимов вошли в парк.
Генерал Аркадьев со знанием дела заварил чай и, дав ему настояться, разлил по пиалам.
— Что вы на меня так смотрите? — спросил он, протягивая пиалу полковнику Мирзоеву.
— Здорово у вас это получается!
— Нехитрая штука, — усмехнулся Аркадьев. — Вот с пловом куда сложней.
— А пробовали?
— Когда? — засмеялся генерал. — На чай только времени и хватает.
— Это правильно, — подтвердил Мирзоев. Только что он доложил генералу о раскрытии одного сложного преступления. Почти месяц решали уравнение с несколькими неизвестными. Провели десятки химических, биологических, почвоведческих, баллистических, судебно-медицинских экспертиз.
— А как дела у капитана Успенского? — спросил Аркадьев за чаем.
— Вы имеете в виду квартирные кражи на улице Красных партизан? Там свои сложности. Утащили из одной квартиры перепелку. В другом случае — набег на холодильники.
— Иной раз от подобных шалостей до преступления один шаг, — напомнил Аркадьев.
— Пожалуй, — согласился Мирзоев. — Вот и здесь один из малолетних злоумышленников подражает старшему брату. А у того судимость за ограбление универмага. Вы должны помнить это дело.
— А, Маджидов, — сказал генерал.
— Вот именно, Сохиб Маджидов. А здесь нам подкидывал ребусы Хаким с компанией школяров.
— Сколько ему лет?
— Пятнадцать.
— Опасный возраст, — заметил Аркадьев.
Красивые, тонкие пальцы Ирины ловко наклеивали на бланк телеграфную ленту.
— Что-нибудь интересное? — спросил старший лейтенант Худобердыев.
— Ничего особенного, — пожала она плечами. — Разыскивается злостный алиментщик.