Я рассмеялась, но тут же оборвала смех. Он получился каким-то неестественным.
– Знаю я тебя, – сказала я неуверенно. – Подстроишь аварию, а потом будешь нашим бесплатным рекламодателем до скончания времен.
– Не смешно, – сказал Лешка.
– Не смешно, – мгновенно согласилась я.
Из всех наших рекламодателей Лешка был самым щедрым и исправным плательщиком. Можно сказать, что он обеспечивал кассу на сорок процентов. Если не на пятьдесят.
– Мы все тебя нежно любим, – сказала я неловко.
– Вот как? А если перейти на личности?
– Если перейти на личности, то больше всех тебя любит наш главный бухгалтер, – бодро отрапортовала я.
– А еще?
– А еще шеф.
Лешка снова посмотрел на меня странным взглядом, который мне сильно не нравился. Мне вообще не нравятся его попытки перевести наши хорошие отношения в личное русло. Что за глупость – пытаться сделать из меня еще одну рядовую нимфу? Лично я считаю, что достойна большего!
– Леш, не надо, – сказала я тихо.
– Почему?
– Потому! Я не собираюсь записываться под стотысячным номером, – ответила я жестко.
– А кто тебе сказал...
– Все! – оборвала я категорично. – Разговор окончен!
– Почему все и всегда решаешь ты? – завелся Лешка. – У меня, что, нет права на собственное мнение?
– В этом вопросе нет!
– Почему?
– По кочану!
Я разозлилась окончательно.
– Тебе, что, девочек мало? Только на моей памяти их сменилось пять штук!
– Ага! – уличил меня Лешка. – А говорила сто тысяч!
– Я образно говорила! И ты это прекрасно понял!
– Ты для меня не девочка...
– Вот спасибо!
– Я не то хотел сказать...
– В общем, так!
Я немного помедлила и договорила:
– Разбирайся со своей личной жизнью без меня.
Лешка обиженно поджал губы. Я немного смягчилась.
– Леш!
Он не откликнулся.
– Леш!
– Что тебе? – огрызнулся он.
– Не будем ссориться! – попросила я заискивающе. – Пожалуйста! У нас так хорошо получается быть друзьями!
– У нас могло бы получиться что-то еще...
– Нет, Леша, – ответила я твердо. – Оставь эти глупости. Ты относишься к категории мужчин, которым мало одной женщины. Мало не по причине физиологических потребностей, а мало потому...
Я поискала слова.
– Потому, что мало! У тебя слишком щедрый, легкий и подвижный характер, чтобы ты мог посвятить себя одному человеку. Тебе всегда нужен будет гарем. Один человек тебе быстро надоест.
Я посмотрела на Лешку. Его лицо было непроницаемым.
– Ты слишком большая личность, чтобы удовольствоваться одной женщиной. Какой бы замечательной она ни была, – добавила я меду.
Лешка поднял глаза. Его губы скривились в безрадостной усмешке.
– Вот, значит, что ты про меня думаешь.
– Ничего плохого я про тебя не думаю, – быстро ответила я. – Даже наоборот. Я думаю, что ты замечательный друг. И в этом качестве ты меня устраиваешь на сто процентов. Давай не будем искать добра от добра.
Лешка снова усмехнулся.
– И давай не будем больше выяснять отношения, – попросила я. – Леш! Нам же так хорошо болтать о том и о сем! Нам интересно общаться! Не разрушай все это! Тебя заклинило на мне из принципа: ты привык получать, что хочешь, вот и все... А ты выброси меня из сферы своих личных интересов, и все будет прекрасно!
– Думаешь? – хмуро спросил Лешка.
– Уверена! – пообещала я с жаром.
– Даже так, – с иронией пробормотал мой приятель. Вздохнул и добавил:
– Разговор окончен.
– Здорово! – обрадовалась я. – Друзья?
– Друзья, – подтвердил Лешка.
– Без задних мыслей?
– И без передних.
Я снова стукнула Лешку по предплечью и примирительно сказала:
– Пошляк!
– Что делать? – ответил Лешка, глядя в море пустым взглядом. – Я слишком большая личность, чтобы вмещать в себя только положительные качества.
– Ладно, я поехала, – оборвала я Лешку. Разговор вибрировал на грани фола и вполне мог обернуться ссорой. Ссориться с Лешкой мне ужасно не хотелось. Это было все равно, что остаться без компаса посреди океана.
– Счастливо, – пожелал Лешка тусклым голосом.
Я не ответила. Развернулась и побежала на автостоянку, где меня дожидалась моя «нива» цвета «баклажан».
После разговора с Лешкой я ощутила потребность подкрепить свои силы. Выяснения отношений всегда отнимают у меня массу нервов, а трата нервов должна чем-то компенсироваться. Лично я компенсирую шоколадом, по рецепту Марины Цветаевой.
Я заехала в кофейню на набережной, заказала себе чашку горячего шоколада и с наслаждением выпила ее всю до капельки. Мысленно подсчитала калории и вздохнула.
Обед отменяется.
Мысль огорчила, но ненадолго. Ради шоколада я могу пожертвовать чем угодно.
Итак, что мы имеем? Мы имеем фотографии хорошей парусно-моторной яхты под названием «Ледяная звезда». Очень романтично. Домохозяйкам это понравится.
Еще я теперь знаю, что новому радиомагнату сорок лет. Что это мне дает? Это дает возможность предположить, что у мужчины в таком зрелом возрасте должна иметься семья. Однако до сих пор Иван Дердекен светился на городских тусовках в гордом одиночестве.
Опять-таки, это ничего не значит. Семья могла остаться в другом городе до тех пор, пока позиции Ивана Дердекена на новом месте не упрочатся.
Почему меня так зациклило на семействе нового радиомагната? Да потому, что это заинтересует читательниц нашего журнала! И шеф меня на хлеб намажет, если я пропущу семейную анкету нашего нового клиента!
Иван Дердекен... Действительно, странная фамилия. Похожа на немецкую. Нужно съездить и осмотреть новую радиостанцию. Насколько я знаю, она расположена где-то за городом. Вроде бы Дердекен построил там небольшую хибарку в два этажа. Народ говорит, что хибарка неплохая. В стиле модерн. Вещать они начали недавно, буквально пару месяцев назад. Говорят, что покойный Терехин к появлению конкурента отнесся весьма неприязненно. Что и говорить, человек он был нервный, неуживчивый, делиться не любил. Они с Азиком давно разрезали наш город на сферы влияния, поэтому появление нового претендента их ничуть не обрадовало. Странно, что Терехин так вовремя умер... То есть вовремя для Ивана Дердекена. Интересно, начнется ли у них с Азиком драка за Терехинское наследство? Если начнется, то гангстерский Чикаго покажется по сравнению с нашим городком просто компьютерной игрушкой. Азик – человек обидчивый, и что-то мне подсказывает, что смерть Терехина он воспримет как личное оскорбление.
Нет, все-таки нужно взглянуть на господина Дердекена. Слишком быстро начали вращаться городские сенсации вокруг его таинственной фигуры.
Но сначала, пожалуй, нужно заглянуть в городскую клинику. У меня там есть хороший знакомый.
Антон Григорьевич Штерн – главный врач городской больницы – отличный хирург. «Золотые руки» – это даже мягко сказано. Его бессчетное количество раз пытались переманить ведущие столичные клиники, но Антон Григорьевич каждый раз отвечал категорическим отказом. Он человек старой закалки, и считает, что каждый должен приносить пользу на своем месте. По принципу «где родился, там и сгодился». Я его знаю очень давно: с раннего детства. Антон Григорьевич – хороший папин приятель.
В общем, есть надежда разжиться информацией по поводу смерти Терехина.
Я вырулила со стоянки кафе и направилась прямиком к городской больнице.
Мне повезло. Антон Григорьевич только что закончил операцию и отдыхал положенные полчаса в своем кабинете. Меня в больнице хорошо знали, поэтому пропустили к нему беспрепятственно.
– О! Майка! – встретил меня Антон Григорьевич радостным восклицанием. – Привет!
Мы чмокнулись. Штерн оглядел меня внимательным взглядом.
– Цветешь, как роза!
– Спасибо.
– Я очень рад тебя видеть, – закончил он. Проводил меня к креслу и спросил: