В зеркале заднего вида глаза Мари встретились с глазами Акселя. Она быстро отвернулась, чтобы не показать леденящий ее ужас. Инстинктивно она взяла руку Кристиана и переплела свои пальцы с его.
Плотное молчание сопровождало короткую поездку до замка.
Аксель попросил Ангуса подождать его несколько минут, пока он соберет свои вещи для переезда в гостиницу.
Все больше недоумевая, жандарм повернулся к Мари, но та оставалась невозмутимой.
Как только полицейский исчез в холле, ирландец нервно прикурил сигарету. Он чувствовал, что расследование, черепицей наслаивающееся на личную жизнь двух его коллег, рискует затянуться и пойти по другому пути. Он догадывался, что каждый из них сохранял для себя получаемую информацию, поэтому следствие не продвигалось, — в отличие от преступника, который теперь легко переходил к двойным убийствам.
Он направился к Мари, решив поделиться с ней своими мыслями, но та с замкнутым лицом отошла в сторону.
Притворившись, что бесцельно прогуливается, молодая женщина незаметно подала Кристиану знак подойти к ней.
Тайком достав из кармана фото, которое ей дал Райан, она передала его шкиперу.
— Посмотри. Осторожно. Не исключено, что за нами наблюдают.
Из окна ванной комнаты, из-за занавески, Аксель действительно следил за ними. По возбуждению Кристиана он догадался, что разговор у них был неспокойный. Показалось, что он на короткое время задумался.
На его лице появилось выражение коварства.
30
— Это уж слишком! — вполголоса возмутился Кристиан. — Надо поставить в известность Ангуса!
Он сделал движение в сторону жандарма, прохаживавшегося около машины, но Мари задержала его.
— Я не доверяю ему! Верю только тебе и Райану. Поверь, если мне повезет найти Лукаса, то лишь благодаря Акселю, за которым я буду ходить как тень…
— А ты не думаешь, что…
— Он внушает мне ужас, но мысль, что Лукас где-то заперт, один-одинешенек, ранен, может быть…
Она замолчала, сообразив, что Кристиану мучительно сознавать, что она готова на все, даже будет рисковать своей жизнью ради мужа.
— Ну и дурак же я, — рассердился Кристиан на самого себя, — и почему я не увез тебя, когда ты меня просила?
Она печально покачала головой, понимая, что не в силах смягчить невыносимую для него реальность. Она недооценивала силу его преданности.
— Что именно ты собираешься делать? — спросил он, преодолев свои чувства.
Мари заговорила о том погружении, когда произошла подмена.
— Журналист тоже исчез после погружения в озеро… Известно, что под водой подземное пространство заполнено галереями и колодцами. Марешаль, должно быть, обнаружил проход, который ведет к месту, где держали Акселя, и, сам того не желая, последний показал ему выход. Мне нужно найти доступ в тот тайник.
— Это только гипотезы, они не выдерживают никакой критики. Тело Марешаля найдено в колодце сенного сарая Салливанов…
— Нет, анализ костей доказывает, что они были брошены туда недавно. До этого они несколько месяцев высушивались в надежном месте, лишенном влажности. Криминалисты обнаружили в них следы селитры и частицы горной породы, которые можно найти только в недрах земли, а из этого следует, что тело долго находилось в одной из старых галерей. Я предполагаю, что кости были изъяты оттуда и сброшены в колодец с целью бросить тень на Салливанов.
Она продолжила свои рассуждения:
— Если журналист нашел тайник, значит, он, без сомнения, все разузнал о пяти эпитафиях, которые, будучи собраны вместе, позволяют обнаружить доступ… Ты должен помочь мне как можно быстрее найти недостающие надгробия!
Он схватил ее за руку.
— Когда они у тебя будут, ты опять полезешь в озеро? И речи быть не может!
Мари пристально посмотрела в глаза шкипера.
— Ты меня не удержишь. Ты это хорошо знаешь.
Да, он слишком хорошо ее знал и понимал, что должен отказаться защищать ее от нее самой.
— Тогда я погружусь вместе с тобой. Поклянись, что не сделаешь это одна.
— Клянусь.
— Поклянись, что позовешь меня при малейшей проблеме с этим полоумным.
Она еще раз поклялась. Горькой складки, на ее глазах появившейся в углу его рта, было достаточно, чтобы проникнуть в его мысли: мучительная боль от того, что их нынешние клятвы обязывали их лишь помогать друг другу, чтобы разлучить навсегда.
При звуке заработавшего мотора Аксель вернулся к окну — как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кристиан уезжает в машине Ангуса.
Он перенес внимание на Мари, которая поднималась по ступенькам крыльца. Удовлетворенно улыбаясь, он спокойно направился в угол салона их комнаты и присел перед углублением, образованным сдвинутой плиткой паркета.