В холле Пьер-Мари в безупречном, хотя и несколько старомодном костюме поправил галстук-бабочку и тоже послал зеркалу довольную улыбку.
В сорок семь лет дядя Мари выглядел хорошо, несмотря на образовавшуюся лысину, которую он старался замаскировать несколькими оставшимися прядями. Увидев входящего Эдварда, Пьер-Мари поспешил к нему. У него скопилось столько вопросов, касающихся замка, его архитектуры, его прошлого…
Эдвард, скрывая недовольство, вручил ему бокал шампанского и с облегчением услышал звук дверного звонка. Он оставил ПМ, чтобы открыть дверь. Тот без смущения направился к Луизе, пересекавшей холл под руку с Дорой, и завязал разговор, посматривая на новоприбывшего.
Это был вышколенный молодой человек, который спрашивал Мари Кермер.
— Ах, вам надо поспешить, если хотите ее увидеть! Самое большее через пару часов она исчезнет и превратится в Мари Ферсен! — возбужденно проговорил Пьер-Мари.
— У вас к ней дело? — поинтересовался Эдвард.
— Я представляю нотариальную контору Робина в Руане и должен вручить ей лично один документ.
— Она сейчас занята, можете вы его доверить мне?
— Ни в коем случае. Мне очень жаль, месье, но у меня строгие указания.
— Может быть, вы скажете, о чем речь, чтобы я передал племяннице?
— Этот конверт был сдан на хранение в контору моего отца 20 мая 1968 года некой Мэри Салливан.
Эдвард озабоченно замолчал.
— Что он сказал? — вмешалась Луиза, в ее голосе слышалась тревожная настороженность.
Нотариус повторил свои объяснения. Старая дама попросила его приблизиться и, в свою очередь, попыталась получить конверт, но молодой человек был непреклонен. По его словам, он обнаружил его после смерти отца, когда унаследовал контору. Распоряжения, оставленные Мэри Салливан в 1968 году, были однозначны: этот документ должен быть вручен только ее ребенку. После недолгих поисков и благодаря газетным вырезкам, в которых освещалось расследование, проводимое на Лендсене прошлым летом, он нашел следы дочери Мэри Салливан. Теперь только она одна могла вступить во владение этим посмертным посланием.
Мари услышала треньканье звонка. Она быстро сунула ноги в «лодочки», уверенная, что наконец-то пришел Лукас, и решила появиться перед ним подобно кинозвезде, спускающейся по широкой лестнице в холл.
Лукас только вошел, когда она сбегала по ступенькам в ореоле алого муслина. Ее встретила тишина, и она решила, что все замолчали, очарованные ее красотой. Казалось, время на мгновение прекратило свой бег перед видением сказочной феи. Лукас испытал шок, он был горд и восхищен. Марк Ферсен, ПМ и нотариус стояли с открытыми ртами. Эдвард, похоже, был абсолютно потрясен. Никто из них не заметил, как Элен отвернулась — ее сотрясала мелкая дрожь.
— Мари Кермер? — наконец пролепетал молодой нотариус, пришедший в себя.
— Да, это я.
Ему с трудом удавалось сохранить профессиональный тон, когда он излагал этой величественной молодой женщине цель своего прихода. Тишина вокруг них была осязаемой, Мари нарушила ее лишь для того, чтобы удостоверить свою личность, прежде чем расписаться в его книге записей и поблагодарить бесцветным голосом.
В день свадьбы судьба прислала ей послание от так давно умершей матери. Она сожалела, что не получит благословение Жанны, но зато получила нечто подобное от Мэри…
Она неуверенной рукой взяла тщательно запечатанный тяжелый конверт и почувствовала взгляды, устремленные на нее. Сдерживая волнение, Мари как ни в чем не бывало подошла тепло поцеловать Марка, протягивавшего ей руки.
— Я восхищен! Я горд тем, как повезло моему сыну!
Мари хотела поцеловать Элен, но та спряталась за спину огорченного Марка.
— Не обижайся, она не узнала даже Лукаса.
Чтобы прервать чувство неловкости, Эдвард любезно перезнакомил гостей, однако взгляд его все время возвращался к большому конверту, который прижимала к груди Мари. Он внимательно прислушивался и к короткой беседе Луизы с внучкой, которую она попросила при первой возможности поведать, что собиралась доверить Мэри своему ребенку, еще не родив его.
Лукас предложил Марку проводить их в отведенную комнату, чтобы Элен могла передохнуть, но тут истошный вопль заставил присутствующих похолодеть.
— На помощь! Пожар на третьем этаже! Быстрее!
Бросив конверт на сервировочный столик, Мари первая ринулась к лестнице. Она быстро скрылась из глаз, оставив Лукаса и Марка с цеплявшейся за них Элен, Луизу, которую Дора приняла от Пьера-Мари, и Эдварда, который названивал пожарным, не спуская глаз с конверта.