На этом он прервал чтение, посмотрел на окно…
Алиса была лишь первой жертвой.
Позвякивание ложечек в изящных кофейных чашечках становилось назойливым — настолько тяжелым было молчание в гостиной.
Обед прошел не лучшим образом.
Жюльетта дулась со вчерашнего дня, потому что Ронан вел себя как последний идиот. Она была убеждена, что он позволял Жилль заигрывать с ним, не понимая, что хитрая девушка-подросток пользовалась его сочувствием забавы ради.
Они с Жилль обменялись колкими замечаниями, а Мари, желая потушить ссору, вмешалась совсем некстати. В результате Жилль вылила на нее всю желчь, беззастенчиво осыпав ее оскорблениями.
Лукас строго попросил девушку извиниться перед Мари, а это задело Фрэнка.
— Извиниться? За что? Как только вы поселились под нашей крышей, начался хаос! Алиса мертва, мы не может шагу ступить отсюда. В чем вы нас подозреваете? Что мы убили ее?
Жилль была уязвлена: неужели их подозревают в убийстве члена семьи?
Неосторожное замечание Жюльетты добавило масла в огонь.
— Кажется, ты говорила Ронану, что ненавидела свою мать…
— Паршивка! Если хочешь знать, у меня-то уж железное алиби! Я была с Ронаном до трех часов утра! Бен, скажи ей! — повернулась она к молодому человеку, на погрустневшем и покрасневшем лице которого и так читался ответ.
Не дожидаясь продолжения, Фрэнк, не мешкая, исчез, отправившись к Вивиан. Марк Ферсен быстро поднялся к Элен, которая почти не покидала их комнаты.
В салон перешли только Луиза, Эдвард, Мари и Лукас.
Чтобы оживить беседу, Мари попыталась вступиться за свою кузину: Жюльетта выросла без особого тепла в строгом родовом замке. Любовь к Ронану была для нее всем, и подозрение, отныне повисшее над их отношениями, было для нее непереносимым.
Эдвард раздраженно передернулся и мрачно кивнул. Что может быть хуже подозрения? Его самого шокировало, что Мари могла подумать, будто кто-то из членов семьи хочет ее убить. Ему не понятно, как могла она вообразить такое после того, как все настаивали на ее приезде в Киллмор и согласились поделиться с ней наследством…
Лукас перебил его, увидев, что жена оказалась в затруднительном положении:
— Допустим, что записка, адресованная Мари, означает, что у Салливанов есть какая-то тайна. Если бы Алиса в это не верила, она бы не постаралась сойти за Мари.
Вновь воцарилось молчание, еще более тягостное.
Упавшая духом Мари подумала: как просто было бы бросить все это и уехать с Лукасом заниматься расследованием дел, которые их лично не затрагивают. И тем не менее, несмотря на все неприятности, в ней твердо угнездилось желание узнать правду. Она знала по себе, что чем непонятнее тайна, тем она разрушительнее, ядовитее, губительнее для тех, кого касается, тем больше разъедает тех, кто ею владеет. А сейчас даже атмосфера гостиной отравлена ею.
— Эдвард, — решилась она, — я слишком страдала от ужасов, порождаемых тайной. Алиса уже стала ее жертвой, и мы лишь хотим, чтобы их больше не было. Если кто-нибудь из вас хоть что-то знает, надо сказать.
Послышался усталый, но твердый голос Луизы:
— Она права. Надо им сказать ради Келли.
7
Дору вдруг затошнило. Разговор в гостиной доходил до нее по каминной трубе.
Она испуганно взглянула на слуг и приказала им убираться.
Оставшись одна, она живо поставила тарелку, задрожавшую в ее руках, но ее испуг превратился в страх после того, что она услышала.
Луиза тяжело дышала: дорого обошлось ей признание. Она даже не старалась скрыть своего презрения.
Том, самый младший из ее пасынков, бездельник, для которого нет ничего святого, переспал с молоденькой горничной Дорой. В результате родилась девочка, бастард.
— Значит, в Келли кровь Салливанов? — не удержалась Мари. — Как у меня?
До полицейских сразу дошло чувство вопиющей несправедливости, которое испытала Келли, видя, как всеми признана незаконнорожденная дочь Мэри, как ее ублажают, как ее восстановили в правах наследования, тогда как к ней самой, законной носительнице фамилии Салливанов, относятся как к слуге.
Мари подумала, что эта тайна отчасти объясняет смысл подсунутой ей записки. Она продолжила рассуждать вслух:
— В таком случае все свидетельствует против Келли. Она вымыла лошадь, чтобы уничтожить следы, она утверждала, что в копытах застряла красная глина, чтобы направить нас на ложный след на полуострове, у нее нет настоящего алиби, и к тому же она якобы ничего не слышала, хотя живет как раз над конюшней. А теперь обнаружилась и серьезная побудительная причина: ревность.