Извините… — Фрэнк вежливо взял заколку из ее рук. — Эта штука может нам пригодиться в качестве улики.
Какой еще улики? — недовольно посмотрела на него защитница природы. — Не понимаю, о чем вы говорите!
Умная женщина, а не понимаете? — Джо едва сдерживался. — Мы говорим о том, что в меня кто-то стрелял из лука.
Слышь, Нора, все это и правда скверно выглядит, — вмешался Говорун. — Идем мы с этими парнями по лесу и вдруг — стрела! Хорошо еще, что успели на землю броситься… А потом мы нашли вот этот колчан и твою заколку.
Это не наш колчан! — презрительно фыркнула она.
Простите, что я вмешиваюсь, — заговорил ее веснушчатый спутник, — но мы с Норой весь день провели вместе. И могу поручиться, что Нора ни в кого не стреляла. Она даже лук в руки не брала.
Нора кивнула.
Отрицание насилия и уважение к жизни любого существа — фундаментальные принципы Общества желудя.
Зачем же вы ходите со стрелами? — спросил Фрэнк.
Стрелы используются нами для церемониальных целей, — объяснила президент Общества желудя. — Каждое лето мы спускаемся по веревке с обрыва и пускаем стрелы в море. А затем ждем, когда их вынесет на берег. Эта церемония помогает членам Общества сосредоточить все свои помыслы на нашей работе.
Этот обычай означает, что каждый наш поступок — как бумеранг. Ничто в этом мире не проходит бесследно, — добавил веснушчатый джентльмен.
В таком случае где же ваш лук? — продолжал наступать Джо. — Мы нашли вот этот лук, из которого стреляли в меня. А рядом был колчан.
До чего же вы непонятливы, молодой человек, — вздохнув, снисходительно сказала Нора Стриктер. — Мы не стреляем из лука. Мы ломаем стрелы и обломки кидаем в море. Это — символ нашего отрицания всякой агрессивности.
К сожалению, сегодня мы не сумели провести нашу церемонию, — добавила ее спутница. — Под обрывом на берегу расположились какие-то люди со своим снаряжением.
Судя по всему, объяснения защитников природы не удовлетворили Джо.
Послушайте, мисс Стриктер, — продолжал он, — на Макатунке творятся нехорошие вещи. Кто-то очень заинтересован в том, чтобы на острове осталось как можно меньше народу. Чтобы отсюда уехали туристы, художники, даже местные рыбаки. Нам известно, что вы выступаете за отмену на Макатунке рыболовного промысла… И вот кто-то проделал дыру в баркасе Шерма…
Да что вы? — охнула она. — Это ужасно!.. Впрочем, поделом ему, Шерм — страшный человек! Распускает слухи, будто я сумасшедшая, а сам извлекает бедных рыбок из их естественной среды и обрекает на преждевременную гибель!
«Неужели она ничего не знает о последних событиях? — думал Фрэнк. — Или, может быть, она связана с каким-то злоумышленником, у которого свои счеты с жителями острова…»
— Кроме того, из галереи Ильзы Кроуфорд выкрадено несколько картин Кент Холливел.
Фрэнка поразило, как Нора Стриктер встретила это известие. Казалось, она еле сдерживает злорадную усмешку.
Вы, я вижу, не являетесь почитательницей таланта мисс Холливел? — спросил он.
Ни в коем случае, — отрезала Нора. — При всем своем богатстве и известности эта особа палец о палец не ударила, чтобы защитить животных на Макатунке! Напротив, она причиняет им прямой вред. Прошлой осенью приказала вырубить прелестную сосновую рощицу. Деревья, видите ли, загораживали ей вид на море!
История со стрелой — не единственная переделка, в которую мы попали, — вступил в разговор Джо. — Вчера вечером мы были в сарае Вебстера, и на нас ни с того ни с сего обрушилась крыша.
Нора Стриктер была искренне встревожена.
Вы считаете, что с вами хотят разделаться?
Вот это мы и пытаемся выяснить, — сказал Джо, глядя ей в глаза. — Кстати, вам не известно случайно, кому вздумалось травить людей в гостинице?
Лицо Норы Стриктер приняло прежнее высокомерное и негодующее выражение.
— Молодой человек, — резко сказала она, — у меня складывается впечатление, что вы меня допрашиваете. Еще раз заявляю — мне решительно ничего обо всем этом не известно. Если вы не оставите ваши оскорбительные намеки, мне придется обратиться к своему адвокату!
С этими словами она зашагала прочь. Ее спутники последовали за ней.
Ух ты! — пробормотал Говорун. — Порох, а не женщина.
И к тому же не любит Кент Холливел, — задумчиво проговорил Фрэнк. — Вот и все, что мы узнали.
Ну, парни, на сегодня с меня, пожалуй, хватит, — объявил Говорун. — Пойду домой, а то жена небось беспокоится, куда это я запропастился.
Братья поблагодарили капитана за компанию, и тот ушел.
Фрэнк, ты обратил внимание, что сказала женщина, которая была с Норой? Что на берегу — люди с каким-то снаряжением. Может, это Гленн и Боб?
Это можно узнать, — сказал Фрэнк, выходя на дорогу. — Пошли на берег.
А ты заметил, что они вчера не заказывали рыбу? — продолжал рассуждать Джо. — Что-то не очень они похожи на вегетарианцев. Да и сначала пытались заказать мясо. Не связано ли это с сальмонеллой?
Знаешь, Джо, чем больше я думаю, тем сильнее у меня подозрение, что они имеют ко всему этому отношение. Правда, я не понимаю, какая им от этого выгода? И потом: все началось еще весной, а они появились на острове только сейчас.
Верно. Об этом я не подумал…
На дороге показалась Кент Холливел с альбомом под мышкой. Она посмотрела на братьев и молча прошла мимо.
— Наверное, узнала, что картины испорчены.
Переживает, — сказал Джо, когда художница скрылась за поворотом.
Скоро братья взобрались на скалистый, обдуваемый всеми ветрами обрыв.
Никого, — сообщил Фрэнк, заглянув вниз. — Но на берегу действительно лежит какое-то снаряжение. Спустимся посмотреть?
Эй, тут кто-то веревки бросил! — удивился Джо, заметив на камнях два больших мотка прочной веревки.
Скорее всего, «желуди». Сказала же Норина приятельница, что они так и не провели свою церемонию. Видимо, на потом отложили… Думаю, ничего страшного не случится, если мы этими веревками воспользуемся. Спустимся на берег, скала-то не совсем отвесная… Считай, что нам повезло, Джо! А то пришлось бы в обход топать.
— Здорово! — отозвался Джо и тут же крепко обвязал веревку вокруг пояса.
Фрэнк сделал то же самое. Свободные концы они прикрепили к большой сосне, стоящей у края обрыва.
Поначалу спуск шел легко. В скале было много уступов, куда можно было поставить ногу. Но чем ниже, тем глаже становилась скала; наконец братья повисли, упираясь ногами в кручу.
— Только бы веревки выдержали! — выдохнул Фрэнк. — Еще немного — и можно будет спрыгнуть…
Вдруг он почувствовал, что его веревка дернулась. Мальчик похолодел…
— Черт!..
Раздался короткий отрывистый звук, как от лопнувшей струны. Веревка оборвалась!
— Джо, я падаю! — крикнул Фрэнк.
ФРЭНК ТЕРЯЕТ СОЗНАНИЕ
— Осторожно, Фрэнк! — услышал он голос брата.
В неисчислимо малую долю секунды свободного падения Фрэнк инстинктивно выбросил руки вперед и ухватился правой рукой за что-то твердое и корявое. Подняв голову, он увидел, что висит, Держась за деревце, каким-то чудом выросшее в трещине скалы; висит, несмотря на нестерпимую боль в ладонях, висит, спасая свою жизнь, с одной-единственной мыслью: только бы оно не обломилось!
— Держись, Фрэнк! — крикнул сверху Джо. — Сейчас я к тебе спущусь. Я… Ох! — Фрэнк увидел, как Джо вдруг соскользнул вниз на целых полметра. — Веревка рвется!..
Да нет, ее кто-то перерезал! Мою тоже, — отозвался Фрэнк. — Сам держись! Обо мне не беспокойся!
Ты же сорвешься!.. Я не могу… Так и есть!