— Перестаралась, — печально сказала волшебница.
— Ты не могла рассчитать, ее сила слишком нестабильна.
— Так должно быть?
— Бывает по-разному, но пока рано. Сила не должна просыпаться в шестнадцать лет это не нормально.
Мальтус сел на пол, перед ним появились баночки и скляночки, и он стал химичить.
— Как мы раньше не заметили, — ворчал он. — Перепады настроения, ест много сладкого на ночь, ночью и ни на один грамм не поправилась, носится в холод в легкой одежде. Все признаки на лицо.
— Были заняты собой, — фыркнула Сэнта. — Ее взбалмошный характер воспринимали, как должное. Лично я не слежу кто, что и сколько кушает. Не сказала б, что в замке холодно, прохладно конечно, но шубу в помещение можно не надевать. Кстати, у нее огненный дар. Может повелитель будет?
— Ты уверена?
— Насчет того, что огонь в даре присутствует да, а вот в какой форме нет.
— Давно в роду огненных драконов не было повелителей, очень давно, отголоски огненного дара были, а вот единство со стихией нет.
— А почему? В твоем роду каждый ребенок стихийник.
— У нас соблюдаются все условия: истинная любовь, страсть, вторая половина или сильный маг или волшебник.
— Я думала волшебники, как правило, не сходятся друг с другом.
— Сильные да, а вот посредственный и сильный вполне.
— А наши дети будут повелители стихии воды?
— Не обязательно, могут и огня. Твой дар не слабее моего.
Взрослые разговаривали между собой так, словно Полина ничего не слышала, как они заблуждались, а девочка навострила ушки, ей больше ничего не оставалось.
Мальтус встал, в чашку накапал синеватую дымящуюся жидкость из пробирки и они с Сэнтой влили в рот принцессе содержимое сосуда. На вкус данное варево было обжигающе холодным, Поля мысленно помянула родню короля до седьмого колена, план мести был прост: раздобыть пробирку и остатки содержимого влить в него, не разбавляя.
— Вот так-то лучше, на полгода процесс мы точно остановили, — довольный проделанной работой, сказал волшебник.
— Если сила не должна просыпаться так рано, то почему инициация началась? — поинтересовалась бывшая ученица, запутавшись в нюансах волшебства.
— Стресс, хроническая усталость, гормональный всплеск, — просто пояснил он. — Пожалуй, стоит отменить занятия, — но вспомнив, как Эдик «лестно» высказалась о составителе учебного плана, мстительно добавил: — Но контрольную работу в конце устроим, посмотрим, чему мы их научили.
Сэнта уложила ребенка, укутав ту одеялами, подложив под нее грелки. Согревшись, Полина заснула, и снился ей принц Викториан в розовом костюме на лиловом слоне с алой розой в зубах. Вчера она с ним поссорилась, и свое плохое настроение она заела печеньем, а сегодня в ее сне он был таким смешным и раскаявшимся.
***
Полина быстро пришла в норму. Занятия, как и сказал Мальтус Сигизмундович, отменили, и принцессы были предоставлены сами себе. Сестры не растерялись и творили беспредел: носились по замку; за обедом устраивали боевые действия, используя еду вместо снарядов; в бальном зале устроили каток, раздобыв старинные щетки для чистки пола на ноги, предварительно обливая пол жидким мылом.
Гаджет Сэнты им удалось раздобыть, волшебница его сама им как-то дала, но включить его они не смогли. Загадка таинственного пророчества оставалась не раскрытой.
На огонек к сестрам залетела Нифи. Летучая мышь была веселая и болтливей, чем обычно, сходу рассказывала свои воспоминания о прожитых годах, пела смешные частушки и жадно пила воду.
— Что девчули пригорюнились, ик? — отлетев в сторону, поинтересовалось жизнерадостное создание.
— Да нет, все хорошо, — неопределенно ответила Поля, страдающая отсутствием живого общения со своим кавалером, видите ли, после их неудачной попытки взлома фильтров и системы безопасности, контроль периметра усилился в разы.
— Злые взрослые обломали полный доступ в интернет, а мы хотели посмотреть пророчество. И сами не говорят и нам читать не дают, — пожаловалась Эдик, откинув планшет, запутавшаяся в новой системе защиты и контроля. — Паутину легче разобрать и собрать, чем данный кодовый шедевр.
— О пророчество, — услышав знакомое слово, обрадовалась Нифи. — Было у моего хозяина пророчество. Написал он его после страшного, ну, очень важного симпозиума, на второй день.
Мышь петляющими движениями подлетела к тумбочке, встала на задние лапки, важно выпрямила грудь вперед и, пытаясь походу копировать тон хозяина, поведала:
— Не помню, — мышка печально опустила вниз свои большие уши.
— Сумбурненько, — не оценила рифму Полина.
Нифи надулась, своего творца она считала талантливым во всем, а мнение отдельных личностей ее не интересовало, хотя и задело.
— Скучные вы, улечу я от вас к…, — тут она задумалась, потом оживилась и активными взмахами крыльев стремительно направилась в окно. Все б хорошо, только окошко было закрыто, и задетый за живое ценитель искусства без чувств упал на подоконник.
***
Вечер был прекрасным в отличие от всего дня. Тихий спокойный романтический ужин. Она, он и свечи между ними, что может быть лучше? Сэнта посмотрела через бокал с ароматным багровым напитком, вино из личной коллекции короля, вкус соответствовал. Мальтус с восхищением рассматривал свою спутницу: полупрозрачное изумрудное платье, под ним угадывалось в тон кружевное белье, босоножки на шпильке, распущенные рыжие локоны, в легкой небрежности, разбросанные по плечам, и чувственные губы, которые целовать он готов целую вечность. Мужчина облизал пересохшие губы, залпом осушил бокал. Она рассмеялась легким непринужденным смехом.
— Для тебя, что коньяк, что вино одно и то же, — улыбнулась волшебница.
Она рукой провела по талии, бедру, ноге, он как завороженный следил за ее действиями. Будущая королева полулежала на расписном ковре. Хорошая у нее была идея устроить трапезу на полу, такие виды, открывались его взору. Ох, доведет она его до инфаркта, по ней все министры-сухари будут пускать слюни, что говорить про военных! Мальтус стал менять дислокацию, поближе к диве. Заметив его маневр, она нахмурила брови.
— Я только, что покушала, — и как бы невзначай подол платья от легкого движения ноги скатился к бедру, оголяя резинку чулок с кокетливым бантиком.
Импровизированный стол Мальтус пересек в считанные секунды, Сэнта пропустила момент, когда она оказалась на лопатках, прижатая горячим телом. Мужчина приподнялся на локтях, давая возможность ей дышать, но это ненадолго, поскольку его голодный рот прижался к ее губам.
В кольце его рук Сэнта с грустью рассматривала лоскутки платья, которые валялись по всей комнате.
— Ручная работа, — с укором сказала она.
— Радость моя, я тебе хоть целый гардероб таких платьиц куплю, — он довольно поцеловал ее в плечо, размышляя над тем, переместиться на кровать или можно поспать и здесь.
Мальтус успел заснуть и копошение Сэнты, пытающейся освободиться от его объятий, разбудило.