— Ням-ням, какие вкусные, — уплетала за обе щеки Ники.
— Как я по ним соскучилась! — поведала Поля.
— И я, — согласилась с ней сестра.
— Как там Манейя поживает? — поинтересовалась Сэнта.
— Емеля ей проходу не дает, — поведал Мальтус, — но она не сильно расстроена. Теперь наш худосочный друг идет на поправку: щечки округлились и пузико появилось. Он вроде как жениться собирается, а его избранница, гордо держа поварешку, управляет замком.
Сонных детей волшебник принципиально разнес по своим комнатам, а невесту в их спальню, где за пару часов до рассвета они сладко спали. День выдался длинный, утомительный и счастливый.
***
Это нормально?! Значит, его вздернули ни свет ни заря в праздник на экстренное совещание, а ее разбудил за компанию. Белобрысый гад!!! Других слов нет.
Сэнта поправила коробки в блестящих обертках с бантами, они легли вместе с детским садом и не успели положить подарки под елку. Она встала, потянулась и взяла чашку в руки, села обратно под дерево. Классно, горячий кофе, растянутый его домашний свитер, черные теплые лосины и шерстяные вязаные носки. Что может быть прекрасней? Вот так сидеть с растрепанной ото сна головой, делать маленькие глотки и жмуриться от удовольствия. Нахлынула ностальгия.
Словно они и не расставались. Казалось, что они до этого так же встречали Новы Год вместе. Это здесь ее самый любимый детский праздник именовался День Семьи, а для нее он остался старым добрым Новым Годом, светлым теплым праздником с верой в чудо.
А разве это не чудо: что она жива, что встретила его, что оказалась сама волшебницей, что волей судьбы их судьбы соединены небесами, что девочки сейчас с ними? Создавалось ощущение самого настоящего земного счастья.
Сэнта растянулась на мягком ковре, прикрыла глаза. Мозг заботливо предоставил воспоминания, как они с Мальтусом целую ночь просидели под елкой, мечтая. Он хотел дочь лет пяти обязательно с рыжими волосами, как у нее, чтобы она носилась по дому в зеленом платье с красным бантом и с восторгом разрывала обертки, чтобы быстрее добраться до подарков. Еще ржал, что такая ж нетерпеливая в мать. На что женщина сделала поправку, что в отца, ведь это он испортил большую часть ее гардероба от нетерпения.
Да, хорошее было время. Сэнта улыбнулась своим мыслям, засыпая, но противная трель выдернула ее из приятной дрёмы. С тяжким вздохом она пошла открывать.
На пороге стояла девушка, нет, все же женщина, не высокого роста, но и не низкая, стройная с белой кожей, алыми пухлыми губками и каштановыми длинными локонами. Она было похожа на фарфоровую куколку, миниатюрная и хрупкая.
— Здравствуйте, я могу войти? — надменно спросил кареглазый ангел.
Сэнта посторонилась, пропуская гостью. Мадам важно прошла внутрь, сняла меховое манто и отдала волшебницы, не глядя, бросив его ей. Сэнта ловить не стала, а ногой пнула, отправив в ближайший угол, чтобы не мешалось.
Гостья проследовала в зал и остановилась, рассматривая убранство: посреди комнаты неубранный стоял стол, с одной стороны на стене висел телевизор, а в углу елка. Она поморщила свой хороший носик, не понимая, как король может жить в подобных условиях.
— Присядете? — Сэнта отодвинула стул.
— Нет, я лучше постаю, — брезгливо сказала она.
Волшебница пожала плечами и села. Незваная гостья ее раздражала.
— Вы собственно кто и к кому пожаловали? — поинтересовалась хозяйка.
Дама смерила ее высокомерным взглядом, размышляя, а стоит ли отвечать прислуге?
— Меня пригласил Мальтус, — все же соизволила молвить она, использую свободный стиль обращения к королю, подчеркивая этим их неофициальные отношения. — Кстати, где он?
— На совещание, и о Вашем визите не предупреждал, — натянуто улыбнулась Сэнта, думая с какого фига он позвал постороннею бабу в их дом, или решил, что, если свадьба вопрос решенный, то можно наглеть? — С какой целью пожаловали? — дала второй шанс жениху она, а то может что-то не так поняла?
— За дочкой приехала, — решила просветить «няню» она.
Сэнта несколько зависла, пытаясь припомнить, кому может доводиться мамой столь юная особа. Ответ нашелся сам собой, в зал не заметив посторонних, влетела Эдик, слегка не вписываясь в поворот, чудом не задев гостью.
— Ники! — завизжала дамочка (аж, уши заложило!).
Ребенок быстро среагировал, шарахнулся от загребущих ухоженных ручек за спинку стула, на котором сидела волшебница.
— Кто это? — шепотом спросила девочка, наклонившись к Сэнте.
Но неизвестная особа услышала и, не успела волшебница и рот открыть, как она разразилась гневной тирадой:
— Вот молодежь пошла! Совсем от рук отбилась, надо было тебя в строгости воспитывать, а то бабушка только и делала, что вас баловала.
— Аннет?! — удивилась Эдик. До нее пришло узнавание, эта была мама Ники. В реале она выглядела несколько иначе, чем на плакатах и профессиональных обработанных фотках.
— Наконец-то, — обрадовалась женщина. — Ну, подойди, обними маму.
— Я не Ники. Я Эдик, — и под изумленное вытянувшееся лицо женщины девочка направилась к лестнице. — Пойду, ее позову, — крикнула Эдик, поднимаясь по ступенькам.
Сэнта старалась не рассмеяться в голос, но пару раз пришлось притвориться, что поперхнулась. Пазл сложился: кто такая не представившаяся гостья — мама Ники, дочь Нины Прокопьевны и некогда любовь всей жизни Мальтуса — знаменитая актриса Аннет. У волшебницы кольнуло сердце и, конечно, она понимала, что к прошлому глупо ревновать, но было неприятно.
— Радость моя, я говорил, что я быстро, — шепнул ей на ушко мужчина, незаметно появившийся за спиной, бесцеремонно забрал стакан, который она держала для имитации кашля, якобы первая помощь. Мальтус сделал пару глотков и поставил пустой сосуд на стол. Сэнта на него так недобро посмотрела, его привычка: пить с ее чашки, влезать в ее кусок тортика, кусать из ее рук печенье и вафли, — ей не нравилась. Она была на все сто процентов уверена, что чувство жажды его не мучало.
— Кх-кх, здравствуй, Мальтус, — обратила на себя внимание гостья.
Волшебник, нехотя, отвлекся.
— Привет, Аня, — несколько удивился он, явно не ожидая с ней встречи. — Какими судьбами в столь ранний час?
— Мама! — по лестнице вприпрыжку спускалась Ники.
— Привет, доча! — улыбнулась во все тридцать два белоснежных зуба женщина, но руки распахивать не стала, помня о своем недавнем позоре. — Я пришла за дочерью. Хочу ее забрать с собой, пусть приобщается к театральной жизни, осваивает профессию, так сказать с «пеленок».
— Да? — удивился король. — Вот это новость. Насколько мне не изменяет память, мы договаривались о вашей встрече, а не о том, что ты ее увезешь с Цветкольф, или я тебя сейчас не правильно понял?
Девочка остановилась на полпути, прислушиваясь к разговору взрослых.
— Правильно, — кивнула великая актриса. — Я мать и имею право забрать своего ребенка с собой.
— Может ты ее и родила, но она является подопечной моего королевства, тем более несовершеннолетняя. Я ее с тобой не отпущу, — твердо заявил он.
Ники развернулась и побежала наверх, ее маневра никто не замет, кроме Сэнты, которая встала и пошла за ней, а бывший воздыхатель и зазнавшаяся актриса продолжили дальше выяснять отношения, никого не замечая:
— До меня дошли слухи, что ты собрался жениться, вот своих детей и воспитывай, а моего ребенка отдай мне! — требовала Аннет.
— Аня, у тебя совесть есть? Ты ее хоть раз после того, как сбагрила, видела?
— Конечно, видела! Я ж не ты!
— Ага, сама воспитывать не стала, на мать спихнула.
— Лучше так, чем второсортные нянечки! Я все понимаю ты человек занятой, некогда тебе с ними возиться, дела королевства надо решать. Вот только одного понять не могу, зачем ты с няней любовь крутишь? Как на тебя это не похоже: ты и прислуга.
— Кто? — не понял король, но тут до него дошло. — Вообще-то она моя невеста к твоему сведению, а нянь для детей я не нанимал, сами справляемся.