— Вы простите, что про вас говорила, — замялась женщина.
— Как это не странно все обсуждают своих хозяев. С этим бороться или злиться не имеет смысла. Я просто работодатель, который от своих подчиненных ничего сверх договора не требует. Продолжайте в том же духе запугивать, пусть лучше бояться, чем садятся на шею, — волшебница почти исчезла, как задержала перенос: — Кстати, передайте Петровичу, чтобы он завязывал со своим зеленым змеем, это влияет на его качество и производительность труда. Иначе, или я его уволю или закодирую.
***
Оказывается, был журнал, где все преподаватели отыгрывались, особенно Валентина Валентиновна. Двоек она понаставила от души за день так три подряд Полине, да и Эдик из отличницы превратилась в троечницу, предвзятое отношение никто не отменял. Профессор Швайн предпочитал лекционное изложение материала без опроса и оценок, за что девочки стали к нему намного лучше относиться. Ансэнтана не горела желанием исполнять роль учителя и многое давала на самостоятельное изучение, ссылаясь на Совет и свою занятость. И только Мальтус Сигузмундович добросовестно с пристрастием заядлого педагога мог часами объяснять одну и ту же тему, разжёвывая ее. Он легко переключался с программы Эдик на программу Полины и совмещал их занятия. Сам король с удовольствием отсиживался на Незабудке подальше от своих навязчивых поданных.
Полина заметила, что взрослые старательно друг друга избегали, как раньше «по каморкам» не прятались. Девочки увидели наставницу с другой стороны им досель не знакомой: вежливо-ледяную, спокойно-холодную, от одного взгляда бросало в трепетную дрожь страха, язык не поворачивался назвать ее Сэнтой, исключительно Ансэнтана Святославовна, — и такую маску волшебница надевала каждый раз, когда рядом был Мальтус Сигизмундович. Сам король был вежлив и на рожон не лез. «Поцапались. Хорошо разругались», — оценила ситуацию Полина, прекрасно осознавая, что они тот фактор, который их сталкивал. Над проблемами волшебников девочка сильно не заморачивалась, у нее кипела личная жизнь. Настырный коротышка, неоднократно отвергнутый, требовал любви и ласки, особо рьяно заявлял о своем намеренье жениться. С принцем Викторианом она днями и ночами общалась в сети. А сегодня у нее стояла цель покинуть незамеченной территорию замка.
— Ты уверена, что готова рискнуть? Все остальные твои походы заканчивались хорошей взбучкой, — допытывалась у сестры Эдик.
— Да где здесь риск? Сейчас ничто не угрожает моей безопасности. Во-первых, это день; во-вторых, я иду на свидание не с сомнительной личность, а с принцем; в-третьих, мы идем не на дискотеку, а в кофе-мороженное, туда даже дети ходят.
— Может, тогда Сэнту предупредим?
— Еще чего! Ты что не знаешь взрослых? Они найдут тысячу причин отказать. Все я готова, ты придумала, как систему безопасности обойти?
Полина отошла от зеркала. Выглядела она сногсшибательно: черная кожаная утепленная курточка, джинсы, полуботиночки на изящной платформе и самое главное прекрасные волнистые рыжие распущенные волосы.
— Посмотрим, кто кого, — довольно улыбнулась Эдик.
Каждое обновление системы безопасности юный хакер воспринимала, как вызов. Ущемленное постоянными неудачам на занятиях самолюбие требовало великих подвигов по повышение самооценки. А что может быть лучше, как не обойти систему, которую установили волшебники, не абы какие маги, а светила науки Мальтус Сигизмундович в сфере НАЦ-безопасности, все самые продвинутые технологии шли под его началом.
***
Рыжеволосую вертихвостку Виктор час ждал в условленном месте то, что девушка опоздает, он не сомневался, но долг джентльмена прийти вовремя. Определившись для себя, что малолетка ему не безразлична, принц приступил к активным действиям по завоеванию ее сердца, а то табуном вьющиеся вокруг нее парни надежду о долгом ее одиночестве не внушали. Вот разобьет ей сердечко какой-нибудь сопляк, а он потом живи с этим. Нет уж, раз решил, что она будет его женой, то так этому и быть. Всего-то осталось каких-то десять лет подождать до ее совершеннолетия. А пока будет он ее прекрасным принцем в стиле лучшего любовного романа, даже книжку купил для ознакомления с девичьими грузами, чтобы соответствовать. Осталось дело за малым: девчонку в себя влюбить и с опекуном о помолвке договориться.
— Привет, — из размышлений его вывел звонкий голос.
— Здравствуй, рад тебя видеть, — подскочил Викториан, целуя ее ручку, такая маленькая тоненькая с нежной мягкой кожей. Вот интересно у нее вся кожа такая нежная?
Они дошли до его мотолета.
— Ух, ты круто, — обалдела Полина.
— Держи, — вместо ожидаемого шлема он дал ей медальон. — Маскировка, чтобы нас в городе не узнали. Можно конечно и морок напустить, но так надежней. На случай, если столкнёмся с профессионалом.
Викториан оказался душкой! Они катались на мотолете, и пусть он не был громилой, как все знакомые ее байкеры, но шлем ему определенно шел, обнимать его сзади было безумно приятно. Они погуляли по городу, посидели в кофе и он ей подарил пару безделушек. В условленное время она была доставлена в замок. На прощание он поцеловал ее в ручку и подарил цветы, которые возникли прямо из воздуха.
Окрыленная Полина полночи делилась впечатлениями с подружками о прошедшем свидание.
***
Успех в обходе системы безопасности требовал закрепления и в плане учебы. Эдик активно взялась за гранит науки. И вот одним из трудовых вечеров, запутавшись окончательно в магических прогрессиях, девочка решила проконсультироваться у преподавателя. Самый идеальный вариант был Мальтус Сигизмундович, но его в замке на данный момент не было, а тревожить короля по такому пустяку она не осмелилась. Осталась только Сэнта, поскольку ни к Валентине Валентиновне и тем более ни к профессору Швайну, она с подобным вопросом не подошла бы.
Без зазрения совести, взломав дверь комнаты наставницы, Эдик проскользнула внутрь. Сэнта стояла возле окна к ней спиной и просматривала большой старый пергамент. Такие штуки из обихода давно вышли, их только чернокнижники да маги для своих ритуалов использовали. На шее у волшебницы засветился рубин, комната пошла рябью…
У Эдик в голове зазвучал голос Сэнты и перед глазами сменилась картинка, было ощущение сна, очень реального сна, больше похожего на явь:
Эдик казалось, что она девушка лет так шестнадцати-семнадцати. Вот она крутится перед зеркалом в ночной сорочке, улыбается своему отражению. Определенно оно ей нравилось: уже не ребенок, но еще и не женщина. Голубые глаза, светлая кожа, русая длинная коса с золотистыми переливами, нежные черты лица (Эдик девушка, то есть она, сильно кого-то напоминала). Чем не красавица?! Сердце переполнялось радостью, хотелось петь и танцевать, ведь сегодня она выходит в свет! Сегодня вечером она с родителями приглашена на прием к баронессе, это значит, что будут танцы и кавалеры. Будет очень весело! Она будет там самой красивой, поскольку папа привез ей платье, сшитое по последней моде. Девушке не терпелось скорее его примерить. Эмоции били через край в предвкушение веселья и торжества.
Прием оправдал все самые смелые ожидания миледи. Все на высшем уровне! От изобилия угощений разбегались глаза, вежливые кавалеры были прекрасными танцорами. А еще, самое важное, она познакомилась с племянником местного барона, который приехал с самого Парижа! Жан-Пьер Лаурент Бертран. Жан оказался замечательным юношей: веселый, остроумный, галантный. И как же тут не влюбиться? Сердце девушки было покорено.