— Мальтус, он все лечит этим подорожником. Понимаешь, все? Для него не осталось других лекарств и методов лечения, — волшебница повернулась к королю лицом. — Он даже отрицает магическое воздействие. Остался только подорожник: настои, отвары, присыпки, примочки из корня, листьев, стеблей, цветов. Полный ку-ку.
Они помолчали, каждый думал о своем. Женщина подошла к мужчине. Он взял ее за руки.
— О чем ты думаешь? — тихо спросила она, глядя ему в глаза.
— О многом, — загадочно улыбнулся он. — Меня мучает вопрос, почему с Эдуардой связались великие деревья? Понимаешь, дорогая, это необычная древесина, они связаны с островом и с королевским родом.
— Артефакт?
— Нет, не артефакт. Что-то более уникальное, живое, я бы сказал, разумное, имеющее некоторые свойства артефакта. Одно дело, если бы деревья ее от чего-то защитили, это их предназначение, а здесь контакт. Даже я не знаю, как пользоваться силой этих древних, — поделился своими размышлениями волшебник.
— Может она родственница, кровь передалась через множество поколений, — предположила Сэнта.
— Не все так просто, радость моя, с кровью. Деревьям нужен прямой наследник, повелитель стихии воды. Ты же знаешь, что такое чудо возможно со своей половинкой, — он нежно провел пальцем по ее ладони. — Бастарды в нашем роду не приняты, да и от таких связей маги только рождаются, не то, чтобы повелитель родовой стихии. Мой дед решил проигнорировать проклятье острова и до своего восхождения на трон женился на выгодной партии, родился сын, на удивление волшебник, хотя и посредственный, без дара. Когда дед стал королем, то не смог пересилить страсть, так и появился мой отец. Бастард, по мнению высшего света, повелитель стихии воды и наследный принц для острова и соответственно для королевства Цветкольф, — волшебник сделал паузу.
— И что было дальше?
— Дальше, как только папа подрос, дед быстро склеил ласты. На коронации остров призвал не «законного» принца, а «бастарда». Так мой отец и стал королем. Дальше была борьба за власть. Он отправил мачеху с братиком на родину к ее родственникам. Долго его не хотели признавать в Совете некоторые личности, но со временем и жесткой рукой, отец стал законным со всеми полномочиями королем.
— Может тогда, Эдик дочь твоего дяди?
— Не думаю, чтобы дар спал и проявился через поколение да не из основной ветви наследования, такого в истории не было.
— Может у тебя есть братик или сестричка, о которых ты не знаешь, по каким-то причинам родители тебе не сказали?
— Сэнта, что за сказки? — рассмеялся король. — Я первый и единственный ребенок в семье. Сколько я не просил родителей о брате или сестре, от меня отмахивались. Это потом, когда я вырос, отец сказал, что у мамы были сложные роды, и больше рисковать ее жизнью он не готов. Есть наследник и хватит. Все генеалогическое свое древо я знаю, и что случилось с дочерью Ливиты, я тоже знаю.
— Ведь дочь Ливиты Миновы была волшебницей и повелительницей стихии, так? — Мальтус кивнул. — Значит прямая ветвь. Может ее потомок?
— Исключено, — замотал головой король. — У нее не было детей. Юный гений была увлечена исключительно лабораторией. Хотя она и была совершеннолетней, но королевой не стала, замуж не вышла, потомством не обзавелась.
— Тогда не знаю, может сбой в системе деревьев? — пожала плечами она.
— К этому я и склоняюсь, — согласился волшебник. — Хотя, тоже маловероятно, — задумчиво продолжил он. — Надо будет почитать о защитном кольце и его свойствах. Не скажу, что я знаток в этой области. Я бы склонился к версии, что Эдуарда все придумала, но такие подробности и детали не сочинишь.
— На этот раз она не врала, — уверенно заверила Сэнта.
— Они умеют врать? — удивился Мальтус.
— Еще как! Если дело касается прикрыть друг дружку или скрыть свои шалости. Порой ведут себя, как маленькие дети, честное слово, — рассмеялась она.
— Ансэнтана, — тихо позвал он, обнимая ее за талию, преданно смотря снизу вверх в ее глаза. — Роди мне наследника, — мужчина приподнял кофточку пижамы и покрыл поцелуями ее животик. — Стань моей женой.
— Как-то ты странно делаешь предложение. Сначала ребенок, потом замужество. В другой последовательности тебя не устраивает? — сбиваясь с дыхания, ответила она.
— Сэнта, — мужчина прошелся руками под рубашкой по голому телу, требуя ответа.
— Стану, стану, только давай позже. Вот разберемся с принцессами и Незабудкой, — заверила его, руками зарываясь в его белые шелковистые волосы.
Мальтус отстранился, усадил ее к себе на колени.
— Может, хватит тянуть? И так девять лет впустую прошло. Родная, я остался единственный волшебник стихии воды. Сама сказала, что время не спокойное. Моему народу нужна уверенность в будущем.
— Сам детей хочешь? — недовольно спросила она, поерзав у него на коленях тем самым, вызвав его сдавленный вздох.
— Естественно, — даже обиделся король.
— Так в чем проблема, вокруг тебя всегда толпы баб шастали? — раздраженно заметила Сэнта.
— Чем ты все это время слушала? — поразился Мальтус. — Радость моя, ты хочешь наших детей?
Женщина задумалась. Представила толпу белобрысой детворы: трое мальчишек, пару девчонок, — носящихся по дворцу с файерболами и прочими детскими шалостями. Улыбнулась своим мыслям. Мальтус вывел из раздумий, тыкнув носом в ее плечо.
— Пожалуй, да.
— Да? Оно и заметно, — скептически хмыкнул он, достав упаковку таблеток. — Не понимаю, зачем тебе это?
— Ты рылся в моих вещах? — кусая губы, раздраженно спросила она.
— Делать мне нечего, как рыться в твоих вещах или читать файлы на планшете. Нашел под кроватью, случайно, после того, как меня вытеснила мелкая вредина. И я уверен, что ты их используешь по прямому назначению. У меня только один вопрос. Зачем?
— Сам и ответил на свой вопрос, — буркнула женщина, делая бесплодные попытки забрать свое.
— Дорогая, если бы все так было просто. Пару жарких ночей с прекрасной дамой и она понесла. Увы, для нас это плодотворное время упущено. Тебе давно перевалило за сотню и мне тем более, ты волшебница и надеяться на чудо глупо. Чтобы забеременеть, тебе и мне придется на некоторое время отказаться от магии, нам ни в коем случае нельзя будет использовать свое волшебство. После того, как зародится малыш, доблестный волшебник может призвать свои силы, а волшебница, увы, нет. И все девять месяцев, и роды, и, если она пожелает кормить ребенка грудью, придется воздержаться от, можно так сказать, второго дыхания, то бишь творения волшебства. Так что это лишнее, — Мальтус уничтожил упаковку таблеток с контрацептивами. — Не трави понапрасну организм всякой дрянью.
— Получается, мы бесплодны? — в ужасе спросила она.
— Как посмотреть: с волшебством — да. Блокировать силу не нужно, надо только ее не призывать и не пользоваться.
— И почему тебе только пару месяцев без волшебства куковать, а мне намного больше? Так нечестно! — жилка феминизма дала о себе знать.
— Так устроена наша природа, — делая скорбную гримасу, развел руками волшебник.
— А что будет, если воспользоваться?
— Твоя сила уничтожит эмбрион, ей все равно какой месяц. Для организма беременность — это паразит. Сила направлена на поддержание гомеостаза, а присутствие еще одного организма, он уже имеет зачатки магии, воспринимается, как чужеродный объект, который автоматически подлежит уничтожению. Раньше, когда-то очень давно, о таком методе, как воздержание не знали и все волшебники, да и маги старались создать семьи и нарожать детей до ста. И сейчас стараются волшебниц выдать замуж пораньше, если продержаться пару месяцев возможно, то год, а то и больше, далеко не каждой по силе. Конечно, выносить малыша зависит от многого: и от мужчины рядом, не все выходят по любви, как часто бывает, приняты политические выгодные союзы; и от того, что дамы постарше не жаждут о потомстве, материнский инстинкт появляется на седьмом месяце или после родов.