— А по-простому — это так называемый детектор лжи.
Накануне Валису допрашивали несколько человек, добиваясь от неё сведений о взрыве на одном из островов Западного Самоа в 70-х годах, «когда вас ещё девочкой силой увезли туда». И особенно интересовало допрашивающих, почему она вышла замуж за русского офицера, чем она с ним занималась?
— Тем, чем занимаются влюбленные мужчина и женщина — прямо глядя в глаза допрашивающему, отвечала пожилая самоанка.
— Не искали ли вы вместе что-то, что пропало у русских?
— Русским был только мой муж, и у него никогда ничего не пропадало.
Детектор лжи оставался последним аргументом в разговоре с этой упрямой русской самоанкой.
Однако и он не сработал. Считается, что устройство под названием «детектор лжи» различает, говорит ли человек правду или лжет. На самом деле, эта машина не способна вникнуть в сущность события или суждения человека. Детектор оценивает только лживость или правдивость ответа «да» или «нет». Поэтому сообразительный человек может обмануть ожидания допрашивающих, отвечая всегда формально на заданный вопрос, не проявляя свои эмоции, как будто вопрос задан какому-то другому человеку. Допрос на детекторе лжи по сути есть соревнование между испытуемым и допрашивающим в искусстве задать нужный вопрос и в искусстве ответить с пользой для себя.
Валиса каким-то внутренним чутьем приняла нужную стратегию. На вопрос «Бывали ли Вы в этом месте вместе с мужем?» тщедушный указал лазерным лучом на один из островов Самоа, и Валиса уверенно ответила «нет», представляя себе именно «место на бумажной карте», а не реальный остров. Детектор лжи зажег зеленую лампочку: «Правда».
Вы знаете что-то о взрыве на этом острове? Да.
Это был взрыв? Не знаю.
Машина: Вопрос недопустим. Технический термин.
Вы собираетесь что-то найти на Самоа? Да.
Сокровище? Да.
Ценное? Да.
Ископаемое?
Машина: Вопрос недопустим. Односложный ответ невозможен.
Это сокровище находится в земле? Нет.
Под водой? Нет.
В воздухе? Нет.
Где же, черт возьми?!
Машина: Вопрос недопустим.
Вы знаете, что написал в дневнике ваш умерший мужа? Да.
У мужа была тайна? Да.
Вы знаете её суть? Нет.
Машина по-прежнему ответила приятной зеленой лампочкой. Валиса действительно не знала, что такое «сын солнца» и куда он исчез; знать о тайне — не значит знать суть тайны.
Зеленые огоньки машины стали как бы друзьями Валисы. Может быть, полуграмотная самоанка сумела очаровать это неживое чудо американского прогресса своей уверенностью и спокойствием?
Именно после этого неудачного для следователей состязания между современной техникой и человеком Валису Павловну представили капитану Эдварду Лонгу, прибывшему взять в свои руки командование над секретной миссией «Русская самоанка». Он с первого взгляда на смуглую немолодую женщину с умным и красивым лицом почувствовал уверенность в том, что именно в ней он найдет участливую помощницу в решении своей загадки.
— Дайте в мое распоряжение джип, четырехприводный. Эту женщину я возьму с собой. Водителя не нужно.
— Но Вы же не знаете острова, капитан! — встревожился лейтенант, старший из команды, до сих пор временно возглавлявший операцию. — Я обязан вас сопровождать, пока Вы не войдете в курс дела.
— Не беспокойтесь, лейтенант…
— Джеймс Купер, капитан. К вашим услугам!
— Лейтенант Купер, я знаю всё, что нужно знать о нашей операции в настоящий момент. И обо всём, что узнаю вновь, обещаю Вас информировать… если сочту это нужным!.
Не ведал Эдвард Лонг, насколько дальновидным было это его замечание. Убедится он в этом спустя уже несколько дней.
— К тому же, наша гостья («он не сказал подследственная», — удивилась Валиса) находится на своей родине, и не даст мне заблудиться.
Эдвард Лонг и Валиса Фролова, уроженка острова Тутуила, по которому капитан решил покататься, сидели молча рядом на переднем сиденьи мощного ленд-ровера. Валиса взволнованно взирала на знакомые с детства пальмовые рощи, на буйство ярких цветов, которых так мало в России, на своих земляков, мужчин и женщин, занятых делами или просто гуляющих по улицам, на бамбуковые стены хижин. Впрочем, хижин осталось немного — вдоль улиц стояли малоэтажные каменные домики. Да и в речи самоанцев слышалось много английских слов — ведь машина двигалась по острову, находящемуся «под протекторатом» США.
Лонг остановил машину около одного из супермаркетов и обратился к Валисе:
— Мадам, ваш наряд сильно отличается от того, что любят носить теперь здешние самоанские женщины. Сейчас мы войдем в магазин, и Вы выберите себе то, в чем приятно было бы пройтись по бульвару.
— Зачем пленнице уличные наряды? — недовольно ответила Валиса.
— Вы — не пленница, Валиса Павловна.
Бабушка Павлика удивленно взглянула на американского красивого офицера.
— По крайней мере, для меня, — продолжил Лонг. — Вы поможете мне, я в этом уверен. А я помогу Вам.
— Как я могу помочь вам и вашей какой-то нелепой операции, ради которой меня силой вывезли из России под видом нелегальной эмигрантки из Американского Самоа, где я родилась сто лет назад. Чем помочь — всё выдумать и рассказать это?
Эдвард улыбнулся:
— Сто лет — вот это выдумки. Я бы не дал Вам и сорока. А насчет помощи — давайте немного потерпим. Только я прошу Вас — ни слова никому из моей команды о нашем разговоре. Вы можете держать слово?
— Я держу слово уже все эти сорок лет, пока живу…по вашему календарю.
Оба улыбнулись.
— Я догадывался, что Вы соблюдаете какое-то табу, Валиса Павловна. И не намерен клещами или хитростью вытягивать из Вас тайну. Клянусь честью офицера!
Валиса согласилась надеть прикид городской самоанки. Во время прогулки пешком по центру города, Эдварду удалось завлечь спутницу в ресторан. По окончанию трапезы, он спросил её:
— Думаю, мадам, вы не забыли за сто лет, как отсюда пройти к океану? Проводите меня к какому-нибудь наиболее живописному месту, пожалуйста. У меня давняя неизменная привычка — в первый день приезда в ранее незнакомый город я должен побывать на берегу реки, озера или моря — любого водоема в этом месте.
— А если я уплыву от вас на Уполу?
— Я — мастер спорта по плаванию.
— А я всегда оставляла позади лучших пловцов нашей деревни.
— А ныряете Вы также хорошо?
Валиса оставила этот вопрос без ответа.
— А как называется ваша деревня на Уполу?
— Это уже допрос, господин офицер.
— Молчу-молчу. Тогда поедем к океану, к Вашей родной деревне на этом острове?
— Держите курс на Амалуи.
Океан волновался. Широкие валы с шумом разбивались об огромные каменные валуны, заглушая крики надоедливых чаек. Океан всегда казался Эдварду этаким непревзойденным шоуменом непреодолимой силы природы. Он демонстрировал ничтожество человека перед ней, суровой, бездушной и одновременно щедрой. Зачарованный великим водным простором, Лонг на миг потерял ощущение реальности и не заметил, как группа молодых парней выскочила из-за скалы и подбежала к парочке. Офицер не успел достать пистолет, как был схвачен двумя парами крепких рук, а третий парень, обшарив карманы, обезоружил его.
— Полеа, это ты?! — вскрикнула Валиса и бросилась обнимать четвертого из нападающих, который сразу направился к ней. Это был Полеа, верный Полеа, организовавший отряд охотников за пленницей и ждавший удобного момента для её освобождения.
— Как тебе удалось… — вопрошала Валиса, но Полеа, не имея времени объяснять, коротко сказал:
— Наш катер здесь, недалеко. Надеюсь, в такую погоду проскочим пограничников.
— Не торопитесь, ребята, — подал голос связанный Лонг. — Во-первых, катера пограничников имеют ночное видение и такие же прицелы. Но главное не это: освобождение Валисы Павловны только затруднит вам поиски, а, возможно, вообще лишит народ Уполу его сокровища — Сына Солнца.