Зловещая тишина установилась после такого неожиданного заявления. Немного опомнившись, Полеа оттолкнул от себя Валису и закричал:
— Неужели ты, баба, рассказала этому фрайеру о талисмане?! Ты, наша… наша богиня, наш вождь, наша последняя надежда, предала нас? Ты должна умереть, должна умереть…. Я не могу….
Полеа упал на песок и зарыдал. Он рыдал как ребенок, со всхлипами, задыхаясь и вновь поднимая рёв.
— Пусть это сделает Он сам, Сын Солнца, — предложил один из парней.
— Но он же пропал… — напомнил другой.
Тут Полеа мгновенно замолчал и, вскочив, напал с кулаками на этого парня, необдуманно выдавшего сведение об исчезновении божества:
— Вот тебя я точно убью!
Остальным пришлось держать разбушевавшегося Полеа.
— Так Он пропал? Когда? — спросил удивленный Эдвард.
Все промолчали.
— Откуда ты узнал о Сыне Солнца? — Полеа приходил в себя, все ещё удерживаемый товарищами.
— А может быть, они Валису пытали? — предположил молодой и менее эмоциональный самоанец, лучше усвоивший трезвость ума и рассудительностью белых учителей.
— Валису не пытали, я уверяю вас. И никому, включая меня, она не рассказала о вашем талисмане, не нарушила табу. Я же знал это задолго до знакомства с ней. А состоялось оно всего несколько часов назад, но я уверен — эта женщина тверже камня. Отпустите этого убитого своим нездоровым воображением героя, и пусть он и все вы спокойно послушаете мой рассказ о том, как я, далеко от Самоа, там, откуда приплыли первые корабли белых людей к вашим прекрасным островам, как я случайно коснулся тайны Сына Солнца, которой уже 16 веков.
Но только с помощью Валисы, которая интуитивно почувствовала искренность в словах американского офицера, удалось убедить Полеа выслушать Лонга. И тот рассказал самоанцам всё о своих интересах к легенде о сыне солнца. Всё, что можно было сказать им сейчас. А в конце заверил их в том, что будет помогать Валисе найти пропавший талисман. Но лишь в том случае, если она останется пока у американцев.
Доверчивость самоанцев всё-таки много выше их подозрительности, и они простились в Валисой и Лонгом ещё до того, как свет полной луны на прибрежном песке отбросил тени в глубоких следах армейских башмаков американского офицера, каблуков современной городской обуви самоанок среднего возраста и в ямках от голых пяток лихих молодых самоанцев с острова Уполу.
Когда Лонг вместе с «пленницей» вернулся к джипу, следы на песке изучал какой-то тип.
Спасение полинезийского мальчика
Сказанное сгоряча обещание Павлика освободить самоанского мальчика из рук жреца в конце концов сбылось, хотя далеко не так, как он предполагал. А пока дождь всё лил и лил. Только к утру он ослаб настолько, что позволил выйти на улицу.
Привязанный к дереву мальчик исчез.
— Будто его дождем смыло, — попробовала пошутить Женя, но оба мальчика не оценили шутку: Павлик осуждающе взглянул на «сестру», а Родик демонстративно отвернулся.
— Ну что, ребята? Поедем в город, в Интернет-кафе?
Посещение интернет-салона повысило настроение ребят. Папа Павлика сообщил, что «мама уже перестала рыдать, и он уже «заказал билет на Самоа, и ждет только визы». Папа Родика поговорил с Женей, которая его успокоила, а сам он сказал, что «надеется на папу Павлика, который скоро прилетит на Самоа» и что он сам ждет «возвращения блудного сына к учебному году». Родик тут же подсчитал, как долго они смогут пробыть на Самоа. Оказалось, более двух месяцев.
На десерт к Интернету они впервые после корабельной кухни на «Сыне Солнца», отведали настоящей еды — свиной бифштекс с апельштрюфелем. Родик уплетал сладкий пирог, не прекращая выдавать гастрономические рецепты разных экзотических стран, почерпнутых им из энциклопедий.
После кафе вся ватага ребят во главе с Женей бегом бросилась к пляжу смыть липкий городской пот. Павлик и Женя заплыли далеко, а Родик, не умеющий плавать, болтался в волнах прибоя, с тревогой и завистью наблюдая за своими друзьями. Если бы он и умел плавать, то всё равно ни за что не отошел бы далее пяти шагов от своей драгоценности: он ни на минуту не забывал, что в пояске его шорт зашита драгоценная флешка. Родик внимательно глядел на волнующийся океан, на две головы своих далеко заплывших друзей… нет, три головы… и одна то появляется, то исчезает.
В море тонул человек…
— Спасите! Тону! То есть, тонет! Павлик, Женя — там человек тонет!
Не сразу Павлик и Женя услышали вопли Родика. Тот забежал так глубоко в воду, как никогда в жизни не делал, соленая вода хлестала в глаза, уши, в рот. Но он сумел взобраться на выступающий из воды в момент отлива волны скользкий камень, удержаться на нем, и, с трудом балансируя на своих кривых ногах, указал друзьям, в каком направлении плыть на помощь утопающему.
Первым подплыл Павлик и, нырнув, схватил тонущего за черные волосы. Тот был уже без сознания. Павлик с помощью Жени доставил маленького темнокожего мальчика на мелководье. И тут же Павлик вновь бросился в море — на этот раз на помощь Родику. Тот свалился с камня и теперь считал, что тонет. Павлик поставил друга на ноги — вода доходила только до шеи — и отвел на песок.
— Это же наш мальчик! — удивился и испугался Павлик, увидев бездыханное тельце на песке.
— Он не дышит, но жив, пульс есть… — констатировала Женя. — Поднимите его за ноги.
Удалив из легких воду, мальчика положили на спину. Женя и Павлик по очереди делали искусственное дыхание. Родик засек время — он знал, что человек способен прожить без кислорода максимум 5–6 минут. Прошли тревожные четыре минуты, и косточки ребер под худой бронзовой кожей пришли в движение…
— Дышит… он дышит… — сам задыхаясь от волнения и счастья прошептал Павлик. Родик плакал от радости.
— Надо укрыть его, ему нужно тепло, — сказала Женя.
— Чем укрыть-то?
Первым сообразил Родик. Он лег рядом с мальчиком и прижался к нему своим ешё не остывшим после жаркого солнца телом. С другой стороны занял своё место Павлик. Женя смотрела сверху на эту волнующую сцену: два белокожих европейских мальчика, случайно оказавшиеся на родине этого незнакомого туземного мальчика, спасают его горячим теплом своей отзывчивости, доброты и заботы. «Тепло дружбы горячее нагретого тропическим солнцем кораллового песка. «Эта картина достойна кисти Гогена», — подумала девушка-этнограф. — «Только ради этого стоило забраться в такую даль. Вот они, сыны Солнца!»
Вскоре мальчик открыл глаза и сказал что-то Павлику по-самоански. Павлик пожал плечами. Женя помогла:
— Он благодарит тебя за спасение.
Мальчик закрыл глаза и замолчал.
— Подождите, сознание не сразу полностью возвращается после длительного беспамятства.
Все трое сидели на корточках вокруг и ждали желанного рассказа от мальчика, которого вчера наказывал жрец и который сегодня каким-то образом ухитрился чуть не утонуть, хотя всем известно — полинезийцы — отличные пловцы с малых лет.
— Подожди, жирная свинья… Я найду талисман Солнца и не отдам тебе. — тихо пролепетал мальчик. Поняла это только Женя. Потом он открыл глаза и уже осознанно спросил по-английски:
— А вы те, что вчера приехали к дяде Полеа? Вы туристы?
— Полеа? Нет! — вырвалось у Павлика, который понял слово «турист». Родик тут же ткнул ему в бок.
— Мы из состава научной экспедиции, мальчик. — Женя положила руку на худенькое плечо. — Изучаем историю твоей страны. Очень интересную историю. Может быть, и ты нам поможешь. А как тебя зовут?
— Мауи. Мауи Аматуи. Мой брат будет вождем, когда Валиса передаст ему бразды правления.
— Валиса?!
Все трое одновременно выкрикнули это. Мауи даже вздрогнул, вскочил с коленей и отпрянул в сторону. Женя тут же попыталась смягчить ситуацию, благородно солгав мальчику: