Подойдя к камню, Родик услышал негромкий голос Мауи, как будто тот находился у самого уха. А на самом деле, висел высоко, на лиане: Как ему это удавалось — Родик никогда не мог понять.
— У колодца часовой. Прикажи своему идти вперед. Сам не торопись.
Не мог же Родик приказывать что-то взрослому человеку, да ещё угрожая пистолетом! Он просто резко свернул в сторону, в кустарник, и обескураженный бандит, продолжая идти в том же направлении, тут же оказался на виду у часового. До того уже дошли слухи о дезертирстве одного из своих сослуживцев. Поэтому, заметив у просеки взрослого человека, окликнул его по имени. «Самоанец» молча бросился обратно в чащу. Часовой последовал за ним, сняв автомат с предохранителя.
Выждав с минуту, Родик подбежал к колодцу. Мауи тут же сбросил лиану вниз, в темную бездонную глубину. Родику стало страшно.
— Не тяни время, спускайся! — торопил Мауи. — Только крепко держись — я буду травить канат. Скоро и Павлик подоспеет.
«Видимо, Женя туда уже спустилась», — так Родик воспринял реплику Мауи, и ему полегчало. Спустившись вниз, Родик оказался в сырой узкой темнице, один. С нетерпением ожидал он появления Павлика. «Что будет, если часовой вернется раньше?»
А что же Павлик? Толстяк, отчаявшись догнать длинноногого подростка, решил «подрубить» его. Когда мальчик оказался на сравнительно свободном от зарослей месте, преследователь остановился, взвел затвор, принял удобную позу для прицельной стрельбы по ногам жертвы, поднял пистолет и… Рука его не смогла нажать курок: предплечье вдруг оказалось парализованным, намертво прижатым к груди, дыхание остановилось. Что-то тяжелое повисло на нем. Слегка опустив голову, он увидел свою смерть: тело его сжимал питон в своих многотонных тисках. Перед глазами появилась плоская змеиная голова. Её немигающий взгляд ничего не выражал, но всё объяснял. Павлик, обернувшись на крик преследователя, увидел, как голова толстяка и его рука вместе с пистолетом исчезают в пасти змеи. Вдруг раздался резкий звук выстрела, и вокруг того места, где только что питон спас своего нового хозяина и надеялся сытно пообедать, остались лишь разбросанные куски тел пресмыкающегося и представителя Homo sapiens. Через несколько часов желтые бешеные муравьи очистят траву на этом месте, оставив нетронутым лишь небольшой металлический предмет, похожий на армейский пистолет «беретта»…
Сквозь колючки, чертыхаясь по-английски, на полянку выбирался часовой. Изнурительная и безрезультатная погоня за дезертиром сквозь бесконечные ряды «колючей проволоки» (а как ешё назвать полинезийский терновник с колючками длиной до 20 сантиметров и острыми, как дамасский клинок?) сделала его больше похожим на бомжа, чем на воина страны, мнящей себя хозяином мира. Часовой был в отчаянии — около часа назад в сторону западного берега прошла группа, возглавляемая капитаном Лонгом для выполнения особо секретного задания. Их высадили с вертолета на юго-восточном пляже. А по острову гуляет дезертировавший два дня назад солдат! К счастью, почему-то без оружия. И почти голый. Достанется же ему от начальства!
В отчаянии был и Мауи: Павлик возвращался почти одновременно с часовым. Его задержало захоронение убитого питона. Не мог он просто так оставить на съедение муравьям своего спасителя. В могилку пришлось уложить и останки головы толстого бандита. «Остальное — на пир муравьям».
Уставший и расстроенный часовой бездумно совал листья банана в безгубый рот морской черепахи, которая почему-то не торопилась уползать в свой привычный мир пляжных червей и рачков, И не обратил внимания на высокого подростка с сумкой через плечо, перебежавшего из леса за камень. И только шуршание сползающей по краю колодца лианы вернуло уставшего солдата к своим обязанностям — охранять вход в колодец с радиационной опасностью. Он заглянул внутрь: кроме черноты бездонного колодца и поднимающейся вверх из колодца лианы ничего не заметил. «Обезьяны шалят», — решил солдат. Не все знали, что на этом крохотном заповедном островке не только обезьян, но и никаких других зверей не водится. Только птицы, насекомые и пресмыкающиеся.
Так мальчики оказались в колодце, из которого четыреста лет назад вылез смуглый самоанский мальчик Мауи, запечатав вход к Сыну Солнца большим круглым камнем. Колодец казался надежным укрытием — ведь никому из них не было известно о радиоактивности под камнем.
Часть IV Белый песок пещеры
Мальчики, спасаясь от погони, оказываются в глубокой пещере, той самой, где полинезийский Мауи 16-го века видел светящийся круг «Сына Солнца». Песок пещеры, или, скорее, сухая плесень, обладает удивительным свойством. Из-за маленького пакетика с песком, собранным любопытным Родиком, разгорается борьба не на жизнь, а насмерть. Решающую роль в раскрытии тайны «Сына Солнца» сыграютМауи и русско-грузинский физик Тенгиз Гелиани с его уникальными способностями.
В лабиринте пещеры
Колодец был узким и глубоким, не менее десяти метров. На дно едва проникал свет неба, было сыро и пахло чем-то весьма неприятным. Ребята жались друг к другу. Павлик дул на ладони, обожженные при быстром скольжении по лиане.
— А Жени-то тут нет… — загрустил Родик.
— Тут и для Мауи места не хватит. Что это он не спускается?
— Он ушел искать Женю.
— Откуда ты знаешь?
— Дедукция. Лиана была поднята, когда я подошел к яме. Значит, Жени здесь не могло быть: если бы она спустилась одна, она позаботилась бы о пути к выходу. А что Мауи сказал, помнишь? «Если Женя не у камня, пойду её искать».
— Ну и умница ты, Родик. Тебе бы ещё силы.
— Но нас двое, Павлик.
Друзья обнялись, и это придало им решительности.
— Павлик, а когда ты спускался, ты не заметил отверстие в стене, слева?
— Нет…
— Ну да, ты же быстро сползал. А меня спускал Мауи, я только держался. Ближе к концу спуска я заметил дыру в стенке, похоже на туннель.
— Большая?
— Взрослый человек, скорее, не пролезет, но мы с тобой….
— Как туда добраться-то?
— Смотри — вместо нашей лианы теперь висят две! И какие толстые! Ты понял, Павлик?
— Что?
— Что самый умный из нас не я, а Мауи! Это он спустил толстые лианы, чтобы их труднее было перерезать! Он укрепил их. Для нашей с тобой безопасности, понял? По ним мы и заберемся в туннель.
Это было разумное решение. Через час-полтора солнце будет в зените, и вся компания окажется на виду у тех, кто наверху: у часового или ещё не уничтоженных сообщников клоуна.
Родик «муравьишкой», как он сам определил, вполз в туннель, который был узок только при входе, а потом расширялся. Однако потолок был низок, и Родик должен был слегка наклонить голову, чтобы встать на ноги. Павлик, преодолев на коленках несколько метров, радостно воскликнул:
— А здесь уже можно встать!
— Тише… Разорался… Наверху может быть слышно…
Узкий коридор пошел вниз уступами, что-то похожее на ступени. Солнечный свет, уже освещавший колодец, сюда едва добирался, и Родик больше наощупь определил, что грубые ступени, возможно, обработаны человеком. «Неужели мы направляемся в «дом сына Солнца»? Та же мысль мелькнула и у Павлика. Вдруг раздался крик «Ой!» и звук упавшего тела:
— Родик, ты жив? Не ушибся? Давай руку!
Родик не отвечал.
— Родик, ответь! Почему молчишь?
Павлик вспомнил о фонаре в своей аварийной сумке. Сумка давно высохла, а фонарь светил очень слабо: электрические контакты были увлажнены. Но острые глаза мальчика всё-таки узрели провал: лестница круто обрывалась на дно пещеры, где двумя метрами ниже лежал Родик. Павлик быстро спрыгнул вниз, потряс его за плечо. Родик застонал. Из его сухой сумки Павлик достал фонарь и аптечку, сунул под нос потерявшему сознание горлышко пузырька с нашатырем. Очнувшись, Родик спросил: