Пимы из тюленьей шкуры — гладкие, мягкие, с красивыми узорами.
Малица! Из шкуры молодого оленя. С капюшоном. Рукавички пришиты к рукавам. Теперь мне не страшны никакие морозы. В новом наряде я сразу вспотел с головы до ног. Хоть сейчас в дорогу. Куда там! Собирались четыре дня. Это были самые длинные дни в моей жизни.
В Нарьян-Мар мы прилетели на двухмоторном самолете рано утром. По часам было утро, а на самом деле — полярная ночь.
И вдруг я увидел северное сияние. Чуть не свалился с лесенки. Все пассажиры сгрудились около самолета и задрали головы. А мороз такой, что даже слезы из глаз.
Я видел сияние в прошлом году в Архангельске. Ничего особенного, просто две голубых полоски, как облака. Папа сказал тогда, что это не настоящее сияние.
Не знаю, сколько времени мы стояли и любовались. Я забыл обо всем на свете. Как будто, кроме меня, никого нет, стою под огненным разноцветным небом и не дышу. Словно миллионы жар-птиц играли в небе. А потом стало еще красивее. Закружились оранжевые лучи, быстрые, как молнии. Замерли и кинулись наискось к горизонту. Я стоял под огромным огненным шатром. Цвет лучей менялся каждую секунду. Нельзя было понять, откуда берутся эти лучи. Из ничего, из пустого места. Зеленые, синие, красные — они вылетали из одной точки и недалеко от земли, над горизонтом, вдруг исчезали. Ну, не верилось глазам! Я впервые увидел и почувствовал по-настоящему пространство: от края шатра до той точки, в которой сходились все лучи, было, по-моему, не меньше тысячи километров. Я написал, что лучи были зеленые, синие и красные, но это неправильно. Зеленый цвет был не зеленым, синий не синим, красный не красным. Только похоже на них. Зеленые лучи были зеленее любой зелени, синие — синее любой сини…
Небо вздрогнуло, и шатер стал золотисто-розовым. По его краю широким кольцом вспыхнула малиновая кайма. И все погасло в один миг. Я смотрел в ту точку, откуда вылетали лучи, а там — яркая маленькая звездочка…
Вот я сейчас переписываю это место, за окном — солнечная ночь, но закрою глаза и вижу снова, как летает по всему небу живое семицветное пламя. Такие сияния, оказывается, бывают редко. Папа сказал, что мне посчастливилось.
Глава третья
Праздник Солнца
Мы остановились у дяди Кости, которого я хорошо знал по рассказам папы и по фотокарточкам. Он охотится на полярных волков с самолета, уничтожает их целыми стаями. Мы с ним сразу подружились. Он сказал, что приедет к нам в марте или апреле и возьмет меня с собой на воздушную охоту. А потом я уснул. Не помню, как меня разбудили, очнулся в самолете. И опять уснул. До Трех Холмов мы не долетели, приземлились в соседнем колхозе — поднялась пурга. Когда утихло, поехали дальше на оленьей упряжке. Сначала — вдоль берега реки. Из кустарников то и дело вылетали стаи белых куропаток. Они удивительно белые — белее снега. Глядишь на снег, думаешь: что может быть белее? А куропатки взлетят, и сразу видно, что снег не белый, а голубоватый.
Мы обогнули сопку, и я увидел вдали синий горный хребет. Смотрел по сторонам, думал, не увижу ли белого медведя или волка. Вдруг папа говорит:
— Приготовься, сынок, к первому приключению. Сегодня особенный день — праздник Солнца…
Дядя Вася, ненец, который нас вез, остановил оленей, мы сошли с нарт. Небо с одной стороны было красное. Взошло солнце. Мы на него смотрели во все глаза. Оно немножко повисело над горизонтом и зашло. Вот и весь праздник.
Папа и дядя Вася радовались, как маленькие. Лица у них так и сияли. А что особенного? Солнце как солнце. Я виду не подал, но праздник мне не очень понравился… Во-первых, очень короткий. Во-вторых, его надо, по-моему, перенести на лето.
— Вот и кончилась полярная ночь, — сказал папа. — Теперь в тундре станет весело.
Конечно, без солнца скучно, но все-таки интересно пожить и в полярную ночь. Жалко, что я ее почти не видел.
Глава четвертая
Три Холма
Мы объехали большую груду скал и увидели поселок — как на ладони. Место красивое: речка с дикими скалистыми берегами, и море рядом. Сейчас оно покрыто льдами, много торосов. Наверняка есть белые медведи!
Ну, мама, конечно, обрадовалась.
На другой день было воскресенье. После завтрака я отправился к чуму. Он стоял недалеко от нового дома в небольшой впадине.
«Как последний из могикан», — подумал я и обошел его кругом. Увидел вход, занавешенный оленьей шкурой, но войти не решился.
Вдруг шкура приподнялась, из чума выскочила собака и чуть не сбила меня с ног. Настоящий волк! Потом показался и хозяин — мальчишка-ненец. Чуть пониже меня ростом, в малице. Ого! На поясе большой нож в костяных ножнах. На цепочке — медвежий клык. Значит, охотник?