Мужчина протянул каждый ус между указательным и большим пальцами и произнес:
– Пожалуйста, извините. Мне показалось, что Вы очень похожи на одного человека. Простите за беспокойство.
Он кивнул, растянул губы в тонкой улыбке и отвернулся. Сидевшая рядом с ним женщина неожиданно подняла голову и взглянула на Элизабет. Её глаза оказались ещё чернее и холоднее, чем у её спутника. Через несколько секунд она что-то прошептала на ухо мужчине, потом снова посмотрела на Элизабет. Это было настолько странно и неожиданно – как будто у неё был какой-то секрет, которым ей захотелось поделиться с мужчиной, – что Элизабет почувствовала себя неловко. Неловкость усилилась ещё оттого, что женщина смотрела на неё, не отрываясь и не мигая. Видимо, она была из тех, кто, если вас угораздит встретиться с этим человеком глазами, будет пялиться на вас только для того, чтобы насладиться вашим смущением. Но почему она что-то шептала тому мужчине?
Элизабет захотелось отвернуться от женщины. Но глаза той были такими пронизывающими, а взгляд таким страшным, что девочка оцепенела. Глаза женщины словно смотрели вглубь неё. Прошло несколько длинных секунд, потом ещё, и напряжение стало настолько сильным, что Элизабет почувствовала, как глаза её начинают слезиться. Отвести взгляд было невозможно.
Глава третья
Наконец-то гостиница
Хозяин как клоун
Кулон
Уклон
Колун
«Следующая остановка – Рагнар!» – громко прокричал водитель автобуса, разрушив волшебство. Элизабет отвернулась, а женщина вновь опустила голову на плечо мужчине. Элизабет глубоко вздохнула, закрыла глаза и мысленно произнесла: «Она не может меня напугать». Эти самые слова она повторяла себе часто последнее время – каждый раз, когда тётя Пурди угрожала её наказать. Хотя девочка не знала, почему начала так делать. Она только чувствовала, что от этого ей становится лучше.
Элизабет открыла глаза и попыталась продолжить чтение. Она не могла выбросить из головы сидящих позади неё мужчину и женщину, поэтому отложила книгу и снова подумала, как странно, что дядя с тётей отправили её невесть куда на Рождество.
Правда, у них не было никаких родственников, которые жили бы поблизости. Так что они никогда ни к кому не ходили на праздники (и к себе никого не приглашали) – ни на Пасху, ни на День Благодарения. Они всегда проводили праздники только втроём. Элизабет не ходила в гости к школьным подругам. На самом деле не потому, что ей запрещала тетя Пурди, а потому, что её никогда не приглашали. Очень сложно завести хороших друзей в таком маленьком городке, как Дрир, где все знают, что ты живёшь со странными тётей и дядей в самом бедном домике. И когда ты притворяешься, что сидеть в библиотеке интереснее, чем играть на улице или пойти обедать вместе со всеми. Однажды она слышала, как мальчик из класса сказал, что единственные друзья Элизабет – это книги. Она не старалась специально казаться белой вороной. Ещё меньше она стремилась сделать всё наоборот, просто ей удобно было сидеть одной. И кроме того, она любила читать.
Эти мысли утомляли, к тому же Элизабет и так уже устала от длинной автобусной поездки. Сама того не заметив, она заснула.
Она проснулась гоколо девяти вечера. Хотя могла бы и дальше крепко спать, если бы не кошмарный сон. Во сне Элизабет шла между двумя книжными шкафами в библиотеке, когда её позвал голос – зловещий голос. Она пошла быстрее, а потом побежала, но шкафы всё не заканчивались, и она поняла, что попала в ловушку. Когда впереди показалась дверь, из тени вышла фигура. Элизабет остановилась. Ей загородила дорогу женщина, похожая на ту, в чёрном, что была в автобусе, но старше, и выше, и с ещё более страшными глазами. Элизабет хотела развернуться, но ноги её словно приклеились к полу. Она не могла сдвинуться с места. Женщина нежным голосом заговорила и, произнеся имя Элизабет, протянула к ней руку…
Девочка, задыхаясь, открыла глаза. Она глубоко вдохнула, пытаясь убедить себя в том, что это – лишь плохой сон. Потом она выдохнула и потрясла головой, спеша стереть страшную женщину из памяти.
В автобусе осталось совсем мало пассажиров, но позади на своих местах по-прежнему спали странные мужчина и женщина. Элизабет отметила, что заснула так крепко, что не заметила, где сошли все остальные. Она сидела в темноте, её сон уплывал прочь, а автобус с пыхтением продвигался вперед. Понемногу тревога Элизабет сошла на нет.
Машинально она дотронулась до цепочки на шее и вытащила её из-под свитера. Это была единственная вещь на свете, которая у неё осталась от матери. На цепочке висел круглый мраморный кулон цвета индиго, оправленный в серебро, с гравировкой «Вера», прямой линией под этим словом и крошечным изображением ключика внизу. Элизабет часто думала, что ни за что не рассталась бы с ним. Уж лучше пусть у неё заберут все тридцать семь книг, что были её собственностью, или пусть она каждую ночь пересчитывает пенни из копилки дяди Бурлапа. Пока ей не исполнилось десять, он заставлял её этим заниматься каждую пятницу в 7:30 вечера. Каждый раз результат был одинаковым: двадцать один доллар семьдесят три цента. Иногда она боялась, что и без того смутные воспоминания о её родителях могут поблекнуть и окончательно исчезнуть.