— Слов нет, выход на высшие эшелоны власти у вас есть. Но верите ли вы этим эшелонам, к высшим из которых относится Джон Макоули, ваш супруг? Он же, как вы не раз заявляли, обманывает вас. Вам не кажется, что не только он врал под присягой, но и то, что вы помогали ему в этом?
— Вам, мистер Лацино, как я вижу, очень хочется унизить меня. Вас даже не смущает, что не к лицу мужчине копаться в нижнем белье. Обвинять меня в том, что я якобы являюсь соучастницей ложных заявлений Президента, это значит обвинять меня без суда. Я удивлена, что вы даже не знаете того, что только суд имеет право выносить вердикт — виновен человек или не виновен. Насколько знакомы вы с этим элементарными нормами права и нормами жизни всех американцев, я не знаю, но вижу, что у вас серьезный пробел в познаниях в этой части.
— Миссис Макоули, сегодня в Нью-Йорке начала распространяться книга Питера Беншла. Эта книга называется «Импичмент и предание суду Джона Макоули». В ней описываются эпизоды, когда ваш супруг, давая официальные показания, лгал.
— Скажите, мистер Лацино, вы серьезно верите, что эта книга — последняя инстанция, эталон истины? Если да, то мне просто жаль вас.
Сара почувствовала, что эту часть атаки она довольно удачно парировала, но наглец Лацино пошел дальше.
Впившись своими черными глазами в ее лицо, он произнес:
— Миссис Макоули, вы отрицаете факт сексуальной связи вашего супруга Джона Макоули с мисс Моникой Левин?
— Во-первых, если вас интересует чужая постель, то этот вопрос вам следовало бы задать мистеру Макоули и мисс Левин, во-вторых, сейчас идут судебные слушания, и я не имею права комментировать эту ситуацию или навязывать Большому жюри свое мнение.
— Но если все, что написано в книге, правда, то выходит, что ложь — это семейная черта Макоули…
— Мистер Лацино, я вижу, что вас больше волнуют интимные вопросы других людей. Ни этим ли следует объяснить то, что вы не желаете вести диалог, например, о том, что бы вы могли сделать в экономике и защите социальных прав избирателей?
— Решать эти вопросы должен честный человек. Поэтому я и хочу выяснить, кто передо мной… Миссис Макоули, я хочу сделать вам предложение.
— Какое предложение?
Лацино положил перед Сарой отпечатанные листы.
— Я предлагаю прямо сейчас, на глазах наших избирателей, подписать этот контракт с гарантией не принимать помощь от незарегистрированных фондов на ведение предвыборной кампании.
Сара Макоули покраснела от возмущения.
— Мистер Лацино, я законопослушная гражданка Америки и не делаю ничего, что нарушает Конституцию или законы. Поэтому мне не требуется подтверждать свое уважение к ним сомнительными контрактами с человеком, который даже не представляет, что в Америке есть граждане, а таких подавляющее большинство, которые не нарушают законы и Конституцию. — И Сара с отвращением на лице взяла двумя пальцами отпечатанные листы и возвратила их Лацино.
К счастью, время первого раунда дебатов истекло.
Сара ехала в машине вне себя. Рядом сидел Марк Томпсон и как мог успокаивал ее:
— Ты должна помнить, что мир полон подонков и негодяев. Ричард Лацино — один из них. Мы завтра вместе со специалистами, в том числе и психологами, подробно проанализируем первый раунд и определимся, как будем действовать в других. — Он положил свою ладонь на ее руку. — Не расстраивайся. Ты совсем неплохо держалась. Впереди еще два тура. Я уверен, что мы положим Лацино на лопатки.
— Марк, ты не видел книгу, о которой говорил этот подонок?
— Видел. Сегодня утром мне принесли пять экземпляров.
— Не стал мне показывать?
— Там одна грязь. Это готовый обвинительный материал для твоих и Джона адвокатов.
— Я скажу своим адвокатам не откладывая взяться за подготовку документов для обращения в суд. Что говорят о Джо Сольдо? Меня не смешивают с ним?
— Всякое есть. Правда, пресса и телевидение в последнее время не затрагивают эту тему. Нам приходится быть все время начеку. Осталось до выборов совсем немного, и нельзя допустить, чтобы наши противники нанесли неожиданный удар.
— Ты прав, Марк. Как я понимаю, выступлений сегодня больше не запланировано?