— И мне это предстоит? — удивленно расширила глаза Зоя. — А что в биологии может быть секретным? Шутите?
— Какие шутки, — сделал несчастное лицо собеседник, — вы о химическом и бактериологическом оружии что-то слышали?
— Но у нас нет бактериологического оружия! В газетах пишут.
— Правильно, у нас нет, но надо же знать способы борьбы с ним. Больше я вам ничего не имею права сказать...
Зоя ничего не ответила, сделала вид, что смотрит в окно на облака. Пьяненький парень наконец отвязался и уснул. «Откуда у него столько денег, — думала она, — на биолога не похож... что стоят одни грубые руки с грязью под отросшими ногтями... Да и в разговоре слишком много жаргонных слов. Может быть, он убил кого и отнял те чеки? Явно, что они к нему попали случайно... не сам заработал».
Зоя повнимательнее присмотрелась к спящему соседу по креслу. От него неприятно разило перегаром. Она тихонечко поднялась и пошла по салону вперед, вдруг ей стало страшно. Она оглянулась, но «биолог» все так же безмятежно спал. Девушка зашла в туалет и нажала кнопку вызова стюардессы. Повременила немного и вышла. Сразу же появилась стюардесса.
— Кто вызывал, вы что ли?
— Я... Понимаете, со мной рядом сидит парень... подозрительный. У него сертификаты в пачках.
— Ну и что?
— Мне кажется, что он не тот, за кого себя выдает... Сообщите на землю по рации, пусть проверят.
— Ладно, я скажу пилотам. Какой у него ряд и место?
— Шестой ряд, в коричневом костюме... над ним волчья шуба.
Зоя вернулась на свое кресло, откинула его спинку и тоже решила подремать. Но сон не шел. Было тревожно и пакостно на душе. «А вдруг я ошиблась? Вдруг он хороший человек? Да нет же... В Москве от него уж точно не отвяжешься... а трепотня о бактериологическом оружии? Вообще какой-то бред! Вряд ли ученый сходу будет звать в ресторан и обещать дюжину платьев. Это удел воров и пижонов...»
Она все же уснула, а когда открыла глаза, то самолет снижался на посадку. Сердце у Зои затрепетало от волнения: «Вот сейчас, сейчас все выяснится. — Она посмотрела на спящего ухажера и опять стали терзать сомнения, стыд... — Господи, зачем я это сделала!»
Федоров проснулся уже после посадки. Сладко зевнул и потянулся в кресле, фамильярно потрепал Зоино плечо:
— Ну вот, девушка, а ты боялась... Долетели — сразу сели... Дорогая моя столица, золотая моя Москва...
Зоя почуяла, как ее начинает бить нервная дрожь. Она через силу ему улыбнулась и стала собираться, будить Ивана... Самолет вырулил на стоянку, и смолк гул турбин.
— Наш самолет произвел посадку в аэропорту «Домодедово», температура воздуха... — привычно объявила стюардесса.
«Сейчас начнется, — опять похолодело у Зои в груди, — а вдруг у него нож? Или другое оружие... Да нет же, в Якутске все проверяли. Всегда я влипну в историю по своей простоте! Дура! Зачем я связалась! А вдруг он при задержании устроит свалку? На Ивана слабая надежда, трусоватый... ребята в общежитии дрались с городскими, а он убежал...»
— Ну, так что, Зоенька, — склонившись прошептал ей на ухо сосед, успевший надеть свою шубу. — Встретимся в «России»?
— Посмотрим, потом...
Пока выходили пассажиры второго салона по трапу, к их ряду подошла стюардесса с двумя мужчинами в гражданской одежде. Зоя от страха даже отвернулась, потом не выдержала и посмотрела на Федорова. Один из вошедших приятельски хлопал его по плечу и тихо говорил: «Вот мое удостоверение, пройдете с нами. Не поднимайте шума... Прошу ваши документы».
— На каком основании! — громко возмутился Вася.
— Сказано, тихо-о!.. Документы!
Он нехотя вынул из внутреннего кармана паспорт и отдал.
— Так, Свистунов Василий Васильевич... Нам поручено вас встретить, пройдемте, — потом неожиданно взглянул на Зою и проговорил, — и вы, девушка, пройдемте тоже.
— Я! За что?
— Вы же рядом сидели...
— Чего это они, — удивленно вытаращился Ваня. — Зойка, что за дела? Товарищи, мы студенты-геологи, возвращаемся с практики. А товарищ Федоров ученый...
— И вы тоже, молодой человек, пойдемте с нами, — спокойно отпарировал симпатичный мужчина с короткой стрижкой.
— Ваня, не горячись, — попросила его Зоя, — пойдем, пусть проверят кто мы и что. Отпустят...
Люди вокруг с интересом прислушивались и смотрели на них. Одна женщина в дорогой шубе и собольей шапке осуждающе покачала головой и поджала крашеные губки. Зоя услышала ее слова: «А такие еще молодые...»
В комнате милиции Федоров окончательно превратился в Свистунова, чем поверг в немалое изумление наивного Ваню-студента. Он выложил на стол бумажник с пачками сертификатов, когда милиционер их вытаскивал, на пол упали две порнографические открытки. Зоя отвернулась и закусила губу. Свистунов что-то мямлил о своем друге, вернувшемся из-за границы и поручившем ему купить на эти чеки видеомагнитофон в «Березке». Тут в разговор влезла Зоя:
— Товарищи, он еще положил что-то в наш чемодан.
Один из оперативников сразу среагировал и подошел.
— Где талоны на получение багажа, его вам сюда принесут.
Иван нехотя отдал талоны, сердито покосился на Зою.
Свистунов тоже уставился на нее. Его взгляд, недавно такой ласковый, стал холодным и враждебным. В своей шубе он и впрямь в этот миг разительно стал походить на загнанного волка. Потом разом сник, сел к столу и проговорил майору:
— Гражданин начальник... Прошу зафиксировать и учесть мое чистосердечное признание. Я сам бы к вам пришел, но служба ваша оказалась проворнее. Так вот, в чемодане этих «лопухов» пакет, вернее, завернутый полотняный мешочек с пятью килограммами шлихового золота. Прошу зафиксировать немедленно в протоколе и учесть при суде. Закон на моей стороне, вы еще его не видели и...
— Мы тоже законы знаем, — усмехнулся майор, — увидим, потом зафиксируем. А вдруг там не золото? Раз настаиваешь на протоколе, сейчас заведем... Где взял золото, быстро!
— У Засыпкина Панкрата Денисовича, он работает шофером в деревне Томтогор, Салдын, Якутия...
Глубокие корни
1.
Когда Федора Давыдова выпустили из тюрьмы, он находился в состоянии психического расстройства. В его ушах еще звучала суровая проповедь следователя, что погубил себя непомерным эгоизмом и дурацким притворством. Горько это было признавать, но он много думал и признал... Это была обидная и больная правда. И не избавиться от нее, не убежать... Сам скатил себя в болото.
В тот вечер, когда вернулся в свой дом и огляделся, его обуял тихий ужас и страх. Разве может человек жить в такой грязи! Он зашел к Хамсеевым, надеясь поговорить со своим закадычным другом, но того не оказалось. Жена встретила такой бранью и обвинениями! Оказалось, что ее муженек пьянствует и дома ничего не делает по вине Давыдова, что, если бы он с Федькой не связался, стал бы знаменитым боксером или уважаемым человеком, сидел бы в президиумах собраний... Оказалось, что и квартиру в каменном доме им не дают из-за Федьки... Боже мой! Как ему было тошно слушать этот бабский крик! Принимать в свой адрес всю чушь, что она несла... А когда она стала «благодарить» за то, что хоть в убийство своей девки ее мужа не втянул и не посадил его в «свой родной дом» — тюрьму, — не вынес и опрометью кинулся во двор...
После этого так захотелось напиться! Чтобы ни о чем не думать и не сожалеть. Какой же он «эгоист», если сам себя довел до такого срама, до непомерного свинства... Дома затопил печь и взялся за уборку. С каким-то остервенением выгребал мусор, выкинул на помойку пустые бутылки, постель и колченогий, пропитавшийся винной вонью стол. Когда стало тепло, принес воды и выскоблил, вымыл добела пол. Застелил койку новыми простынями, упал на них и уснул в изнеможении...
Всю ночь его мучили кошмары, казалось, что по телу ползают какие-то мерзкие насекомые, похожие на скорпионов. А еще толком не проснувшись, четко увидел тот момент, когда провожал к автобусу Гелю... Он увидел, как в кино, тот ярко освещенный автобус, даже услышал шум его мотора... Федор резко сел на кровати, тряся головой. Наконец-то вспомнил! Когда подошел автобус, он потянул Гелю за рукав к себе, видимо, хотел поцеловать. Но она резко выдернула руку и забежала в салон... Даже не оглянулась. Автобус тут же тронулся...