Голова дёрнулась, щека запылала от боли, из глаз брызнули слёзы.
— Здесь вопросы мы задаём, — прошипел Уллен под хриплый смех своих дружков, — отвечай, где то, что он отдал тебе?!
Нервно рассмеявшись сквозь слёзы, я ответила совершенно беззаботно:
— Сожгла.
Я сказала это со всем пониманием того, что за такой ответ меня не похвалят. Если задание будет провалено, Вильгельм избавиться от всей этой четвёрки — ему не нужны свидетели.
И они подтвердили мои мысли, едва лицо Уллена перекосилось от ярости, а на мою и так пылающую щеку обрушился ещё один болезненный удар.
Половина лица онемела, из-за жгучей боли я не могла остановить слёзы, перед глазами всё поплыло. Прошипев что-то нечленоразборчивое, некромант брезгливо стряхнул меня на землю.
— Что делать? — с нотками страха в голосе вопросил Диан Бирк у меня над головой, обращаясь к своему лидеру.
Тот напряженно промолчал, расхаживая из стороны в сторону и нервно дёргаясь. Его горящий от ярости и негодования взор был устремлён в землю перед ногами. Все остальные нетерпеливо ожидали решения своего командира.
И оно не заставило ждать.
Резко затормозив, Уллен рывком повернулся и воззрился на меня с высоты своего роста, брезгливо глядя на то, как я свернулась, сжимая руками горящий от удара живот. Было ужасно больно, но почему-то не страшно. Я не знаю, почему — было мне всё равно или я давно подготовилась к собственной смерти.
Уверенности в том, что останусь жива, не было. Это не Вил, эти парни и трети происходящего не знают. Не выполнив задание и испугавшись, они начали искать иное решение проблемы. Проблема, по их мнению, была одна — я. Я отчётливо видела, как эта мысль формировалась в голове главного некроманта.
Избежать наказания за невыполненное задание можно лишь сделав нечто большее. Убив меня, например.
Теренс тоже пришёл к этой мысли, а теперь окидывал меня оценивающим взглядом, прикидывая в голове все «за» и «против». Судя по его мрачному решительному взгляду, аргументов «за» было больше.
— Надо избавиться от неё, — приказал он своим товарищам, кивнув на меня.
— Как избавиться? — усомнился Диан Бирк, с испугом глядя на своего предводителя.
Уллен не стал ничего пояснять. Не сводя с меня пронзительного взгляда, он потянулся и вытащил из ножен на поясе длинный изогнутый клинок.
— Извини, Ивена, ничего личного, — произнёс он, нервно передёрнул плечами и криво улыбнулся, склоняясь надо мной.
24
Я отлично понимала, что шансов на спасение у меня никаких. Их четверо, я одна. Они сильны и владеют магией, мой источник на нуле и я валюсь с ног теперь не только от усталости, но ещё и из-за их нападения. Бежать? Бессмысленно. Звать на помощь? Меня не услышат. Сопротивляться? Не имело смысла, но…
Но я всё же рискнула. При всём понимании того, что шансом никаких.
— Шаэн, — шепнули онемевшие губы беззвучно.
Я быстро зажмурилась, пряча глаза от резкой вспышки яркого света, на пару секунд залившего округу. А вот некроманты зажмуриться не успели, а потому теперь с их стороны доносилась ругань.
Свет угас, погружая парк в непроглядную темноте, но адепты сейчас были несколько дезориентированы, что играло явно не в их пользу.
Перекатившись влево, я ударила Диана Бирка по голени ногой. Некромант взвыл и повалился назад себя, сжимая руками пострадавшую конечность. Я поднялась с трудом, боль в животе расползлась ещё и на спину, не позволяя мне полностью разогнуться.
Промедление сыграло не в мою пользу. Уллен пришёл в себя слишком быстро. Одним быстрым прыжком он оказался совсем близко от меня, одной рукой с силой схватил меня за плечо, а второй, с зажатым в ней кинжалом, ударил в живот.
Тонкое лезвие вошло в моё тело пугающе плавно, как нож в масло, без труда разрывая плоть и попавшиеся на пути органы. Тупая боль пронзила всё тело, хлынуло кровь, а вместе с ней и моё сознание.
Перед глазами всё поплыло, сердце испуганно замерло, а кровь тем временем пропитывала ткань вокруг. Уллен только сейчас понял, что он сделал. Испугавшись, некромант резко отступил назад, выдёргивая из меня свой клинок.
Боль стала ощутимее, поток крови сильнее. В нос забился её противный и всегда пугающий меня запах.
— Валим, — приказал Уллен Теренс остальным, споткнулся, когда отступал, широко распахнутыми глазами глядя на меня, и побежал прочь.
Остальные — за ним.
А я осталась в пустом парке совершенно одна с кровоточащей раной на животе.
Ноги подкосились, опрокидывая меня на холодную землю, но падения я даже не почувствовала, сжимая рану слабеющей рукой. Сознание покидало меня слишком быстро. Слишком.
Осознание не желало приходить.
Я просто не желала принимать того, что умирала.
В тёмном академическом парке было тихо. Молчал ветер, затаившись на ветвях деревьев, молчала листва, молчали, притаившись, невидимые для вех живых существа, взирая на меня с жалостью.
— Ей нужно помочь, — прошептала та, которую не мог увидеть никто из мира живых.
Живые не видели мёртвых.
— Мы не можем, — спокойно отозвалась высокая стройная женщина в чёрном кружевном платье.
Её тонкие руки, обтянутые тонкими перчатками, были сложены в замок перед животом, на одном из длинных тонких пальцев красовался большой мрачный перстень. Прямая осанка, вздёрнутый подбородок и внимательный взгляд говорили о могуществе этой леди.