Йонсон был явно разочарован.
— Дорогой Гарри, — поспешил предупредить его Нефедов, — не впадай в крайности, оставайся в рамках логики. Я просто хочу сказать, что тебе не следует предаваться угрызениям совести. Убить премьера могли и без твоих папок. Быть может, с их помощью можно попытаться найти нечто такое, что наведет на след убийц. Но шансов крайне мало, и тебе надо отдавать себе в этом отчет.
Они подходили к перегруженному перекрестку Пятьдесят девятой стрит. В этот час движение машин еще не достигло вечернего пика, но своры лимузинов уже теснились сплошной чередой на улицах, по которым с моста Куинсборо въезжал в Манхэттен транспорт с Лонг-Айленда. Этим путем пользовались те, кто старался избежать более удобного, но платного туннеля в Среднем городе. У одного из кинотеатров выстроилась очередь молодых людей, торопившихся насладиться новым боевиком. В другом демонстрировался фильм Кончаловского, очереди не было, и Нефедов подумал, что, быть может, стоит нырнуть туда, пока есть свободных два часа. Но надо было продолжать разговор с Йонсоном.
— Не буду от тебя скрывать, это дело мне пока представляется построенным на песке. Неужели ты серьезно веришь, что я смогу что-то обнаружить в этих папках? Но если даже что-нибудь обнаружу, то возникает вопрос: что ты будешь делать с этой информацией? Опубликуешь в печати? Сообщишь своей полиции?
— Пусть это вас не беспокоит, — сказал Йонсон твердо. — Нового премьера я тоже знаю лично и могу направить прямо ей любое сообщение.
— Но мне бы не хотелось оказаться в двусмысленном положении человека, действующего в интересах иностранного правительства, — возразил Нефедов.
— Вы меня неправильно поняли! — возмутился Йонсон. — У меня нет никаких поручений от моего правительства — официальных или неофициальных. Поверьте мне, ради бога. Я просто прошу вас лично как друга и специалиста: помогите мне разобраться в моих же папках. В конце концов я завел их после консультации с вами. Посмотрите их и скажите, что вы думаете.
У Нефедова оставалось еще много сомнений, но он не стал о них распространяться.
— Мой профессиональный долг, — сказал он, — оказать тебе посильную помощь. Папки твои я, конечно, посмотрю.
Они подходили к Сорок пятой стрит.
— Знаете что? — сказал Йонсон. — С утра меня на работе не будет. Я сейчас зайду в контору и оставлю папки у вас на столе.
— Спешки нет, — заметил Нефедов. — Я смогу заняться ими только вечером. Впрочем, смотри, делай, как тебе удобнее.
Йонсон благодарно пожал ему руку и повернул налево к зданиям ООН.
3
Трехэтажный дом из бурого кирпича на Кингс-ринге ничем не отличался от десятков других зданий в старой части Харпенинга. Узкий фасад в шесть небольших окон, завешанных толстыми шторами. Двухэтажный мезонин с острой башней, возвышавшейся над крутой основной крышей. Сравнительно недавно отреставрированный, он в далекой молодости застал еще конец XVIII века. Говорят, когда-то во время кратковременного пребывания в Иксляндии в нем останавливался Ганс Христиан Андерсен. Туристические группы, заходившие на эту тихую улочку, останавливались перед «домом Андерсена», вслушивались в монотонный рассказ экскурсовода, и им казалось, что из-за непроницаемых окон струятся лучи волшебных сказок.
В действительности же толстые шторы первых двух этажей скрывали за собой бетонную стену, наглухо отгородившую от внешнего мира все, что происходило внутри. Посетителя, входившего через большую дубовую дверь, встречал вежливый швейцар в темно-синей униформе и, удостоверившись по внутреннему телефону, что того ждут, отправлял в лифте на третий этаж в приемную торговой фирмы «Кнут Венстрем и сыновья» (об этом свидетельствовала и скромная вывеска у наружной двери). Здесь посетитель доставался одному из десяти клерков, занимавших отдельные комнатки со стеклянными перегородками. Лишь немногих провожали за непрозрачную дверь начальника, на которой значилось «Кнут Венстрем, шеф-распорядитель». Ступеньки устланной ковром неширокой лестницы вели на четвертый этаж. Оттуда посетитель на другом лифте попадал, в зависимости от обстоятельств, либо на второй этаж, где были комнаты для конспиративных свиданий с агентами, либо на первый этаж, где располагался так называемый Аналитический зал. Собственно говоря, главный вход в контрразведку находился на параллельной улице, и подземный эскалатор доставлял сотрудников к месту тщательно законспирированных совещаний, доступ на которые имели лишь особо доверенные люди. Во всей стране их насчитывалось не более дюжины. В эту узкую группу не входила большая часть министров и высших чиновников страны. Премьер-министр Иксляндии здесь бывал последний раз четверть века назад, хотя формально ведомство Хансена подчинялось непосредственно ему. Это было еще в то далекое время, когда социал-демократическая партия не была правящей. Нынешние главы правительства вряд ли знали о существовании Аналитического зала и о том, что в нем обсуждалось.