— А-а, вот они! — продолжил Фрэнк. — В письме упоминаются те самые высушенные головы из Южной Америки, о которых ты говорил Джо по телефону!
В письме пояснялось, что эти головы, или «цанстас» на языке индейцев, ценятся довольно высоко на рынке сувениров, хотя закон запрещает их продажу или обмен в Перу и Эквадоре.
Дикие племена индейцев, жившие в Андах, имели обыкновение отрубать своим врагам головы. Затем, сняв скальпы, они вываривали остальное до размеров мужского кулака. Прокалывали глаза, обшивали рот, а внутрь засыпали горячие камни и песок. Благодаря известным им травам волосы на головах оставались длинными и сохраняли естественный блеск.
— Прямо варварство какое-то! — заметил Тони.
— Думаю, здесь есть вещи поценнее, чем эти головы, — сказал Фрэнк. — Но в любом случае тебе не следует продавать ничего по отдельности, пока ты не выяснишь стоимость всей коллекции.
Тони с ним согласился.
— Нам лучше бы отправиться на станцию, — заметил Джо. — Поезд вот-вот придет.
Тони засунул в карман телеграмму вместе с письмом, и все трое двинулись по дорожке.
В доме Прито громко зазвонил телефон.
— Ага, это, наверное, Валез! — воскликнул Тони.
Братья вслед за Тони поспешили в дом. Тони снял трубку. По мере того как он слушал, лицо его напрягалось. Несколько секунд все стояли молча, и в тишине был слышен только тонкий голос, говоривший без остановки. Тони кивнул головой, давая понять, что звонит Валез.
— Нет! — резко сказал Тони. — Но все равно, благодарю вас.
Голос Валеза становился громче и злее. Затем он замолчал.
— Извините, — твердо ответил Тони, — я не могу принять ваше предложение.
Братья Харди услышали, как Валез произнес еще одну фразу. Затем наступило неловкое молчание. Тони повесил трубку.
— Что он сказал? — возбужденно спросили братья.
— Валез угрожал мне, — ответил Тони. — Он сказал: «Вы еще пожалеете!» Он, между прочим, сейчас здесь, в Бейпорте.
— Вот это да! — закричал Джо. — Тогда нам надо побыстрее двигать на станцию!
— Как здорово, что вы со мной, ребята, — явно нервничая, сказал Тони, выбегая вместе с Фрэнком и Джо из дома.
Поезд еще не прибыл, когда они подъехали к вокзалу. На перроне, как всегда, болтались зеваки, суетились служащие, в стороне стояла группа подростков.
— Идет! — закричал один из них, услышав свисток, и поезд с ревом подкатил к вокзалу.
К багажному вагону подошел носильщик с тележкой. Дверь открылась, ящики и картонные коробки начали выгружать на платформу.
— Ого! Ничего себе груз! — присвистнул Джо, глядя на гору ящиков с иностранными наклейками, образовавшуюся на тележке.
Ребята внимательно наблюдали, не случится ли чего-нибудь необычного, не проявляет ли кто-нибудь повышенный интерес к грузу.
— Все в порядке, Тони! — сказал агент, протягивая ему на подпись счет за погрузку.
Не теряя ни минуты, ребята стали толкать тележку к грузовику и перекладывать в кузов коробки. Им так хотелось поскорее закончить работу, приехать домой и увидеть все эти редкости, что они обрадовались, когда им предложили помощь двое знакомых ребят из тех, что толпились на платформе. Поставив последнюю коробку в кузов, Джо тихо сказал:
— Фрэнк, садись вперед рядом с Тони. А я — в кузов, буду поглядывать по сторонам.
— Ладно, — согласился Фрэнк и запрыгнул в кабину.
Тони занял место водителя и включил зажигание.
Джо сидел верхом на коробках в открытом кузове, и ему открывался отличный вид на вокзал и привокзальную площадь. «А Валез так и не появился, — подумал он. — Может, это какой-то дурацкий розыгрыш?»
Грузовик уже свернул на обсаженную деревьями улицу в двух кварталах от дома Тони, когда Фрэнк опустил стекло, отделяющее кабину водителя.
— Дело оказалось куда проще, чем я ожидал. Джо готов был уже согласиться, как вдруг заметил летящую прямо на него стрелу!
УКРАДЕННЫЙ РАРИТЕТ
Джо едва успел нагнуться и туг же почувствовал сильный удар по правой руке, которой он пытался заслониться.
— Тормози! — закричал он Тони. — Ловите того типа!
Он показывал на выскочившего из-за дерева и стремительно убегавшего мужчину.
Громко завизжали тормоза, и грузовик встал. Распахнулась дверца, из кабины вылетел Фрэнк и ринулся к рощице, начинавшейся сразу за домами.