Но в конце концов Лутц решился. Он выбрал фотографию, на которой Хеди ухитрилась запечатлеть Шубака, вытягивающего шею, чтобы определить время дня по положению солнца.
— Знаешь, почему я остановился именно на этом снимке? — спросил Лутц. — Потому что здесь Шубака немного слепит солнце, и он щурит правый глаз. Думаю, на этой фотографии он больше походит на уголовника. И люди скорее поверят, что такой тип совершил подлый поступок.
В городе три аптеки и семь магазинов, в которых продаются аптекарские товары. А это значит, что юным сыщикам, показывая фотографию, десять раз придется задать один и тот же вопрос:
— Извините, пожалуйста, вы не знаете этого господина? Не покупал ли он недавно у вас крысиный яд?
Но ничего не поделаешь. И Лутц с Хеди храбро начали сыскную операцию.
— Нет, не припоминаю, — заверила их одетая в белый халат барышня в аптекарском магазине на площади.
Через два дома, в аптеке, на фотографию вообще не обратили никакого внимания.
— Сожалею, но не могу ничего сказать, так как нам запрещено разглашать чужие секреты, — решительно отклонил их просьбу фармацевт.
— Ха, строит из себя важную птицу, — проворчал Лутц, выходя на улицу.
Хеди Зивальд придерживалась того же мнения. Она тоже участвовала в розыске. И не только потому, что жаждала узнать, как люди посмотрят на сделанную ею фотографию. Нет, вся эта история целиком захватила Хеди. «Это чудовищно — отравить собаку только потому, что тебя раздражает ее лай. Это подло». Хеди любила животных. Она не смогла бы обидеть даже муху.
Сыщики—любители пошли дальше. В следующей аптеке оказалось полно покупателе. Поэтому им пришлось набраться терпения и подождать. Но вот очередь дошла и до них.
— Вы вместе, ребятки? Что вам нужно?
— Спасибо, ничего. Мы только хотели спросить, не знаете ли вы этого мужчину? Лутц положил снимок на прилавок.
Продавщица позвала своих коллег.
— Нас интересует, не покупал ли у вас этот господин крысиный яд, — объяснила Хеди.
— А для чего вам это нужно знать?
— Да потому что… потому что… — Лутц хватал ртом воздух, как выброшенный на берег карп.
Но Хеди не растерялась.
— Видите ли, речь идет об игре, которая проводится в нашей школе. Это своего рода викторина, — смело начала она. — А мужчина на фотографии — преподаватель гимнастики. Нам нужно выяснить, в каких магазинах города его считают своим постоянным покупателем.
— Скажите, вот ведь что! — Три продавщицы изумленно покачали головами. — Забавная игра. К сожалению, ребята, мы вам ничем не можем помочь. Вашего учителя мы не видели.
— Большое спасибо! До свидания!
Лутц и Хеди юркнули за дверь и устремились к следующей аптеке. Затем к другой, третьей… И так до вечера.
От длительной ходьбы носки Лутца протерлись на пятках: «Черт побери, должен же был Шубак где—то купить крысиный яд, из воздуха такие вещи не получишь».
Аптекарский магазин на площади Акаций — мрачная лавочка, битком набитая товаром. Там пахло жидким мылом, сосновым экстрактом и нитрокраской. Перед прилавком стоял большой мешок, заполненный до краев собачьими галетами. Хеди осторожно присела на этот мешок. Новые ботинки жали. Лутц показал заведующему фотографию.
— Знаком ли вам этот человек, не покупал ли он у вас крысиный яд?
Заведующий сдвинул очки на лоб и поднес фото близко к глазам.
— Хм… Этот человек кажется мне знакомым. Правда, заходил он к нам давно.
Хеди забыла о ботинках, которые нестерпимо жали ей за минуту до этого. Она встала и с любопытством прислушалась к разговору. Лутц подумал: «Ура! Дело сделано, доказательство найдено: именно здесь Шубак покупал яд».
Заведующий вернул очки на кончик носа.
— Правильно, теперь я вспомнил. Этот мужчина — электромонтер. Он приходил к нам по поручению городского энерготреста три недели назад. Надо было заменить испортившийся электросчетчик. Точно, на нем и тогда были этот рабочий костюм и фуражка. Ошибка исключена: это как раз тот человек.
Лутц оторопел, на Хеди еще не потеряла надежду.
— Вспомните, пожалуйста. Может быть, этот мужчина купил у вас немного крысиного яда после окончания ремонта?
— Нет, нет. Крысиный яд у нас спрашивают довольно редко, я бы обязательно обратил на это внимание.
Из складского помещения, которое находилось сразу же за торговым залом, вышла продавщица, работающая тут временно. Это была довольно полная женщина с высоко зачесанными, крашеными волосами. Разговор, который она услышала через тонкую перегородку, заинтересовал ее.
— Могу ли я тоже взглянуть на фотографию? — попросила она.
— Да, пожалуйста, — ответил заведующий.
— Конечно, конечно, — присоединились Хеди с Лутцем.
Женщина взяла фотографию, взглянула на нее… и лицо ее побледнело. Снимок выскользнул из ее рук и упал на прилавок.
— Что такое, коллега Шубак, вы себя плохо чувствуете? — спросил заведующий.
— Нет, все в порядке. Но это — мой муж Отто. Как он попал на фотографию? Что от него хотят? Что все это значит?
Сломя голову Лутц и Хеди вылетели на улицу. Что им оставалось, кроме бегства? А где же фотоснимок? В спешке он остался на прилавке.
Лутц решительно повернул обратно и вбежал в лавку. Заведующий и продавщица все еще не пришли в себя — они просто лишились дара речи.
— Извините, — прохрипел доморощенный сыщик, схватил, не теряя ни секунды, фотографию и тут же выскочил на улицу.
Пробежав два квартала, Лутц и Хеди достигли сквера, нашли свободную скамейку у клумбы с цветами и плюхнулись на нее. После такой передряги им нужно было перевести дух.
— Ух, как колотится сердце, — выдавила Хеди, обмахиваясь собственной ладонью вместо веера. — Я думала, меня хватит кондрашка, когда жена Шубака вдруг опознала своего мужа. Черт побери, как же я испугалась!
Лутц был взволнован не меньше, но попытался осмыслить случившееся.
— Нам надо было сразу учесть, что его супруга работает в одном из аптекарских магазинов. Теперь ясно, через кого он получил яд.
Хеди согласилась с такой версией. Молодец Лутц!
— Да, ты прав, — сказала она. — Но доказательств у тебя пока нет. Лишь предположения.
— К тому же этот прокол. Что же делать?
— Кончать работу, мой дорогой. Эта аптекарская лавчонка была последней из десяти, имеющихся в городе.
Лутц недовольно разглядывал дырки на своих носках.
— Дело дрянь, — подытожил он. — Все не так, как надо. Вся наша работа коту под хвост.
— Не коту под хвост, а ради собак бабушки Редлих, — поправила его Хеди. Ее ноги перестали болеть, несмотря на тесные ботинки. — А знаешь что, я охотно посетила бы ее и поближе с ней познакомилась. Как ты думаешь, не пойти ли нам прямо сейчас в Березовый проезд? Я подарю ей букет цветов. Пошли, тут рядом живет мой дедушка в доме с садом и маленьким цветником. Он даст мне столько цветов, сколько нужно. А если его сейчас дома не окажется, мы перелезем через забор и нарвем сами. Я потом поцелую дедушку в щеку, и он не будет ругаться. Ну пошли, не бойся, мой предок тебя не съест.
Пишущая машинка с прыгающей буквой
Госпожа Редлих очень обрадовалась цветам. Тронутая до глубины души вниманием ребят, она приняла букет из рук Хеди. Старой женщине необходимы были забота и поддержка. Ведь именно сегодня утром она получила по почте письмо. Гнусный и грубый текст огорчил и растревожил ее. Появление Лутца и Хеди отвлекло ее от мрачных мыслей.
Анналуиза Редлих повела своих юных гостей к собачьей загородке и представила им всю собачью семью. Это — Тассо и Зента, а также их выводок Нанте и Никсе — обе того же помета, что и погибший Неро.
— О, овчарки просто великолепны, — восторгалась Хеди. — Как жаль, что у меня нет с собой фотоаппарата. Я как-нибудь зайду и сфотографирую их всех. Скажите, а можно погладить Никсе?