– А где письмо, Глэдис? – спросил Фатти. – Нельзя ли мне на него взглянуть? Оно может оказаться самой важной уликой.
Глэдис стала копаться в своей сумке, но потом вспомнила:
– Да нет, чего это я ищу, я ведь отдала его мистеру Гуну. Он за ним-то с утра пораньше и приехал. И у Молли он письмо забрал. По почерку, говорит, можно рассчитать и все такое.
– Прокол! – вздохнул глубоко разочарованный Фатти. – Единственная была улика, и та уплыла от нас!
ПЕРВАЯ РЕАЛЬНАЯ УЛИКА
Дети еще немного посидели и поговорили с Глэдис. Но они так были расстроены, что ей стало их жалко.
– Я возьму письмо обратно, – пообещала она. – Моллино письмо тоже. И оба покажу вам. Сегодня вечером я собиралась сходить к Молли, когда стемнеет, чтобы никто меня не увидел. Так я сперва зайду к мистеру Гуну, скажу, пусть вернет письмо назад ненадолго, и быстренько дам вам почитать.
– 0! Спасибо, – повеселел Фатти. – Великолепная идея! А сейчас нам пора отсюда удалиться. Еда у нас с собой, и нам давно надо было поесть, да и тебе уже время готовить обед.
– О Господи! Совсем забыла! – вскочила Глэдис. – Так расстроилась, ни о чем не могу думать!
– Кстати, по дороге к Молли ты будешь проходить мимо моего дома, – сказал Фатти. – Могла бы ты бросить письма в наш почтовый ящик, на обратном пути зайти за ними?
– Могу все в точности сделать, – сказала Глэдис. – Спасибо вам за всю вашу доброту. Мне уже сделалось как-то легче.
Дети ушли.
– Милая девушка, хотя и не очень сообразительная, – сказал Фатти, когда они отъехали от дома. – И какой подлый трюк придумали, чтобы лишить ее работы и морально раздавить! Ух, как хочется узнать, кто этот подонок! Держу пари, это кто-то, кто знает, в каком Доме находилась Глэдис и за что туда попала. Боже! Как я проголодался!
– Можно сказать, что утро сегодня получилось очень интересным, – сказал Ларри. – Хотя и жаль, что не смогли взглянуть на письмо.
– Ничего, прочтем его вечером… Если, конечно, Пошлипрочь отдаст его Глэдис, в чем я очень сомневаюсь, – заметил Фатти. – Он заподозрит, что она может показать письмо нам.
– Давайте после чая соберемся у тебя, Фатти, – предложил Ларри. – И будем дожидаться писем! А ты лучше покарауль у почтового ящика, чтобы кто-нибудь случайно не взял их вместо тебя.
Как только стемнело, Фатти встал на стражу у калитки и страшно испугал свою маму, когда она возвращалась домой.
– О Боже, Фатти! Чего ты тут прячешься в темноте? Напугал меня до смерти. Сейчас же иди домой.
– Прости, мама, – сказал Фатти и послушно вместе с мамой вернулся через парадную дверь в дом. Но тут же бросился к задней двери и, обежав вокруг дома, снова оказался у калитки. В самое время! Из темноты появилась фигурка и, перегнувшись через калитку, шепотом спросила:
– Это вы, мастер Фредерик? Вот письма. Я зашла к мистеру Гуну, его не было дома, я ждала-ждала, а он все не приходил. Тогда я взяла письма и пошла. Вот нате.
Глэдис сунула пакет в руки Фатти и убежала. Фатти тихо присвистнул: Глэдис взяла письма без спросу! Она, наверное, решила, что раз письма адресованы ей и Молли, она может их взять. А что скажет на это мистер Гун? Он совсем не обрадуется, когда узнает, что Глэдис передала письма ему, Фатти! И можно быть абсолютно уверенным – узнает очень скоро. Вытянет все из бедняжки Глэдис.
Фатти быстро проскользнул в дом и рассказал ребятам, что произошло.
– Я думаю, надо попытаться положить письма на место до того, как Пошлипрочь обнаружит пропажу, – сказал он. – Если я это не сделаю, у Глэдис будут большие неприятности. Но сначала мы должны изучить их как следует.
– А это удобно? – высказал сомнение Ларри.
– Почему нет, раз Глэдис нам разрешила, – ответил Фатти. Он стал внимательно рассматривать пакет, который держал в руках. – Бог ты мой! Да здесь больше двух писем! Смотрите, открытка, тоже анонимная, на имя мистера Лукаса, садовника, «служебный дом на вилле «Акация», Питерсвуд». И знаете, что я ней написано?
– Что? – разом воскликнули все.
– Написано: «КТО ПОТЕРЯЛ РАБОТУ ЗА ТО, ЧТО ПРОДАВАЛ ХОЗЯЙСКИЕ ФРУКТЫ?» – с отвращением прочитал Фатти. – Господи! Послать такую открытку бедному старику Лукасу! Ему ведь, наверное, уже за семьдесят.
– Значит, кроме Глэдис и Молли, такие же мерзкие письма получили и другие люди! – сказал Ларри. – Давай-ка сравним почерки.
– Везде одинаковый, – сказал Фатти. – Везде печатные буквы, и все письма адресованы местным жителям. Четыре письма и одна открытка. Как все это отвратительно!
Ларри стал изучать конверты. Все одинаковые – белые и квадратные. Бумага тоже одинаковая – грубая, дешевая.
– Посмотрите, – сказал Ларри. – Все отправлены из Шипсейла, из того маленького городка, где рынок, ну, вы знаете, все, наверное, туда ездили. Может, этот человек живет там?
– Не обязательно, – усомнился Фатти. – Нет, я считаю, это кто-то, кто живет здесь, в Питерсвуде. Только здешний житель знает тех, кому пишет. А что еще отпечатано на марке?
– Еще? Та-а-к. «Шипсейл. 1145. 4 апреля», – разобрала Дейзи.
– Это понедельник, – отметил Фатти. – А на других письмах?
– На всех разные числа, – сказала Дейзи. – И все, кроме письма к Глэдис, отправлены еще в марте, но все из Шипсейла.
Фатти записал все числа, а потом вытащил из кармана маленький календарь. Проверив числа, он присвистнул:
– Забавно! – сказал он. – Все попадают на понедельник. Вот смотрите – понедельник, понедельник и это понедельник. Теперь давайте думать. Если человек живет в Питерсвуде, как он может попасть в Шипсейл, чтобы опустить письма в ящик до утренней выемки в понедельник? Поезда в Шипсейл не ходят. Только автобус, и то не часто.
– По понедельникам в Шипсейле рыночный день, – вспомнил Пил. – И по-моему, в эти дни есть специальный утренний рейс. Минутку, можно ведь посмотреть расписание. Где у тебя расписание?
Как и следовало ожидать, у Фатти оно было в кармане. Он стал изучать расписание рейсов на Шипсейл.
– Точно, вот! Есть автобус в Шипсейл из Питерсвуда каждый понедельник в четверть одиннадцатого. Прибытие в одиннадцать часов одна минута. Все ясно. Ручаюсь, наш друг-писака выходит из дома в Питерсвуде с очередным поганым письмом в кармане, садится в автобус, приезжает в Шипсейл, опускает письмо в почтовый ящик и отправляется по своим делам, какие там у него есть в Шипсейле.
Все это было очень похоже на правду, хотя Ларри почему-то думал, что слишком уж похоже, чтобы быть абсолютной правдой.
– А разве не мог он поехать на велике? – высказал он свою версию.
– Что же, конечно, мог, но вспомни, какой там в одном месте крутой подъем. Ни один человек в здравом уме не потащится на велике в гору, если можно поехать на автобусе, – возразил Фатти.
– Да, пожалуй, ты прав, – согласился Ларри. – Правда, я пока не вижу, что это нам дает. Не очень-то далеко мы продвинулись. Что мы, собственно, узнали? Что не только Глэдис и Молли получили такие письма, что все письма отправлены из Шипсейла и опущены в ящик до 11. 45 утра и что автор письма, возможно, отправлялся из Питерсвуда автобусом в 10. 15. Вот и все.
– Вот и все?! – воскликнул Фатти. – Да ты что! Да мы выяснили массу вещей! Неужели ты не понимаешь, что мы вышли наконец на след? На след этого гадкого писаки, и если захотим, то можем даже увидеть его или его в понедельник утром!
Ребята в изумлении уставились на Фатти.
– Для этого нам надо только сесть в тот автобус в 10. 15! – сказал Фатти. – Ясно! Писака точно будет там. Думаете, мы не сможем узнать его, просто посмотрев внимательно на всех пассажиров? Я, например, могу