– Вы, конечно, подумали, что могли бы их купить – внезапно выкрикнул Прадедушка со своего места во главе стола и стукнул ручкой ножа по скатерти. – Но для этого вы сперва должны спросить разрешение у меня! Эта усадьба еще принадлежит мне. Да, я стар, мне около девяноста лет, на голова у меня еще в порядке. Я против того, чтобы продавали вещи, принадлежавшие нашей семье с незапамятных времен! Да, против! И…
– Тихо, тихо, Дедушка не горячитесь, – умиротворяюще сказала миссис Филпот. – Разве не разумней продать старые вещи, которыми мы никогда не воспользуемся, и приобрести новые инструменты или доски для ремонта амбаров?
– Но почему нельзя продать нашим людям? – закричал Прадедушка теперь потрясая своей вилкой. – Ведь все это вывозится из нашей страны? Это часть нашей истории! Продаете наше право на первородство за чечевичную похлебку – вот что вы делаете! Это выражение из Библии, мистер Хеннинг, разрешите вам напомнить, если вы не знаете.
– КОНЕЧНО, ЗНАЮ! – поднявшись с места, крикнул мистер Хеннинг в ответ Прадедушке. – Я вовсе не такой невежда, каким вы, кажется, меня считаете. Вы должны быть рады тому, что у жалкой, обнищавшей, отсталой страны, вроде вашей Британии, еще есть что-то на продажу в такую преуспевающую страну, как Америка. Вы…
– Довольно, мистер Хеннинг, – сказала миссис Филпот, и в голосе ее было столько горделивого достоинства, что мистер Хеннинг густо покраснел и поспешно сел снова.
– Извините, мэм, – сказал он. – Но этот старик, поверьте, действует мне на нервы! Что это ему втельмяшилось? Я ведь всего лишь хочу купить то, что вы хотите продать! Вам нужны новые тракторы – мне нужен старый хлам, и я готов за него заплатить. Вот и вся недолга, это и есть купля-продажа!
– СТАРЫЙ ХЛАМ? – снова заорал Прадедушка, теперь уже потрясая стаканом. – Вы называете купленное вами большое колесо СТАРЫМ ХЛАМОМ? Да ему же больше двухсот лет! Его сделал мой прадедушка – он сам мне говорил, когда я был еще совсем крошкой. Во всей Англии вы не найдете второго такого колеса! Ха, это колесо было сделано до того, как родился первый американец! Я вам говорю…
– Успокойтесь, Дедушка, вы же знаете, вам будет плохо после такого волнения, – сказала миссис Филпот. Она встала и подошла к старику, который весь трясся от ярости. – Вы человек старых времен, нынешние времена вам ее нравятся, и я вас за это не осуждаю. Но, знаете, жизнь меняется. Успокойтесь, прошу вас, пойдемте со мной, вам надо прилечь.
Ко всеобщему удивлению, сердитый старик позволил миссис Филпот увести себя из кухни. Пока происходил этот шумный спор, семеро ребят сидели, затаив дыхание. Теперь мистер Филпот, вид у которого был весьма удрученный, нарушил свое привычное молчание и обратился с короткой фразой к не менее огорченно глядевшему мистеру Хеннингу.
– Буря в стакане воды, – сказал он. – Пошумит и стихнет.
– Гмм, – сказал мистер Хеннинг. – Весь обед мне испортил! Эгоистичный, темный, грубый старик.
– Нет, он не такой, – сказал один из близнецов дрожащим от возмущения голосом. – Он…
– Помолчи, Гарри, – сказал отец так строго, что Гарри вмиг умолк, только заскрипел зубами, чтобы показать, что он еще сердится, и в воцарившейся за столом тишине этот скрежет прозвучал очень выразительно. Джуниор все время сидел тихо, как мышь, гневливый старик нагнал на него страху. Тимми то и дело негромко рычал, а Клочок, едва Прадедушка начал кричать, стрелой выбежал из кухни.
Миссис Филпот вскоре вернулась и снова села за стол, лицо у нее было усталое и грустное. Джулиан начал ей рассказывать про Дженни и миндальные пирожные, и довольно скоро ему удалось заставить ее улыбнуться. Она даже засмеялась вслух, когда Джордж ей сказала, что они припасли шесть миндальных пирожных, чтобы угостить Билла в благодарность за то, что он их покатал на «лендровере».
– Я эти миндальные пирожные пробовал, – заявил Джуниор. – Я их каждую неделю покупаю штук тридцать. Ух, и вкуснятина!
– Тридцать? Не удивительно, что у тебя такое пухлое лицо, – не удержавшись, высказалась Джордж.
– Чепуху несешь! У тебя у самого лицо пухлое! – парировал Джуниор, чувствуя себя в безопасности рядом со своим отцом.
Тут он внезапно услышал жуткое рычание под столом, ногу его обдало горячим дыханием, и он решил больше не говорить ни слова. Он совсем забыл о присутствии бдительного Тимми! Джулиан, решив, что можно продолжить светскую беседу, стал рассказывать миссис Филпот, как здорово они поработали, ремонтируя курятник, чтобы не протекала крыша. Миссис Филпот слушала его, одобрительно кивая и улыбаясь.