- Видите ли, меня интересуют два вопроса, - продолжал Брадлей, точно беседуя сам с собой: - насколько вы близки к генералу Кутепову и кто дама, с которой вы сегодня завтракали? Что касается Дегро и тех 20000, которые вы от него получили, то это вопрос второстепенный. Дегро мне хорошо известен, а также и источник его средств.
Посвистов сперва изумился тону и сведениям человека со стальными глазами, а потом рассердился.
- Остановите машину, - сказал он. - Я не имею ни времени кататься с вами, ни желания слушать вашу болтовню...
- Вы будете раскаиваться, если прервете сейчас знакомство со мной, невозмутимо перебил его англичанин. - То, чему вы будете свидетелем через четверть часа, заставит вас отнестись ко мне с большим доверием... Да, так каковы ваши отношения к генералу?
Посвистов не знал, негодовать ему или смеяться: поведение Брадлея выходило за рамки обычных человеческих отношений. Он пожал плечами.
- Вы наивны, если думаете получить от меня, русского офицера, ответ на этот вопрос. Сами вы, видно, никогда не были военным.
Брадлей улыбнулся.
- Во время сумасшествия, охватившего Европу в 1914 году, кажется, все, способные носить оружие, побывали на военной службе. Мне же пришлось, кроме того, вмешаться в русские дела на северо-западном фронте. Кажется, вы не были в войсках Юденича? Да, вспомнил: вы были в армии Врангеля. Извините за праздный вопрос. В армии Юденича был полковник с фамилией, похожей на вашу... Но мы приехали. Разрешите попросить вас заглянуть со мной в этот ресторанчик.
VI
ПОДСЛУШАННАЯ ТАЙНА
Посвистов, почти ошеломленный, вошел в ресторан. Его поразила осведомленность Брадлея: казалось, англичанину были известны малейшие подробности его прошлого и настоящего.
И полковник шел за ним, подчиняясь странной силе любопытства и боязни, овладевшей им: должно было произойти нечто важное и решительное - он чувствовал это.
По-видимому, англичанина поджидали в ресторане. Гарсон кинулся навстречу и отрапортовал, что кабинет и все, что было угодно заказать мосье, готово. Решительно все: и вино, и кушанья, какие изволил приказать мосье.
И шаркая и рассыпаясь в любезностях, гарсон пробежал вперед по коридору, услужливо распахнув двери кабинета.
Здесь оказался прекрасно сервированный на два прибора стол. Вино, цветы, прикрытые серебряными колпаками блюда с горячей закуской ожидали гостей.
Брадлей движением руки заставил лакея удалиться; потом подошел к портьере, закрывавшей двери в соседний кабинет, отодвинул ее и приложил ухо к щели.
- Подойдите сюда, - шепотом пригласил он Посвистова. - Слушайте.
Полковник приник ухом к двери. Голоса, услышанные им, сначала не произвели на него никакого впечатления. Русская речь, однако, заставила его насторожиться. На лице его засветилось любопытство, а затем и напряженный интерес. Говорили о России - о том, что было дорого и мило его сердцу.
Брадлей улыбнулся, знаком приглашая к молчанию. Так оба они слушали несколько минут, застыв неподвижно у дверей. Вдруг новый голос раздался в соседнем кабинете. Голос этот был слишком хорошо знаком Посвистову. Изумление, колоссальное изумление отразилось на его лице. Он раскрыл рот, готовый крикнуть что-то, но Брадлей бесцеремонно прикрыл ему рот рукой.
- Он, - вздохом вырвалось у Посвистова.
Брадлей кивнул головой.
- Молчите, - почти беззвучно произнес он.
Но Посвистов и без предупреждения не нарушил бы больше молчания: доносившееся до его слуха из соседнего кабинета было так чудовищно, что он отказывался верить своим ушам... Неужели это говорил генерал?
Бледный, потрясенный, отошел наконец Посвистов от дверей. Там, за стеной, договорились до конца. Хлопнула пробка, послышался звон стаканов.
- За Россию! - провозгласил чей-то голос.
- За Россию! - ответил голос генерала.
- Я не верю своим ушам, - сказал Посвистов, кидаясь в кресло.
Брадлей, холодный и серьезный, поместился против него.
- Приходится верить, - сухо сказал он. - Вы знаете, с кем находится генерал?
Посвистов отрицательно кивнул головой.
- Один из них должен быть известен вам. Это де Роберти, бывший врангельский офицер, когда-то изгнанный из части по приказу генерала Кутепова, а теперь - большевистский военный специалист. С ним Попов - тоже бывший офицер и теперь большевик. Оба приехали со специальной миссией вступить в сношения с генералом. Как видите, миссия имела успех.
Брадлей улыбнулся с мрачной иронией.
- Но я все-таки не могу поверить, что там, за стенкой, был генерал. Это невозможно. Просто голос похожий или, - он подозрительно посмотрел на англичанина, - это какая-то провокация с неизвестными для меня целями.
- Не говорите глупостей, - ответил Брадлей. - Вы их увидите. Они скоро уйдут.
Действительно, в соседнем кабинете вскоре послышалось движение: шум отодвигаемых стульев и затем шаги. Брадлей, жестом пригласив Посвистова следовать за собой, осторожно подкрался к двери. Он приоткрыл их, образовав узенькую щель, к которой можно было приникнуть глазом без опасения быть замеченным из коридора. Посвистов превратился в ожидание.
В нем от напряженного возбуждения трепетал каждый нерв; ему казалось, что он может сойти с ума, если действительно увидит генерала. Не мог же генерал, единственный предводитель и глава русской армии в зарубежье, обсуждать странный план, отрывки которого долетели до Посвистова, - с большевиками.
Но вот открылась дверь соседнего кабинета. В коридоре показалась плотная стройная фигура. Она была слишком хорошо известна Посвистову, и он закусил губу, чтобы не застонать от боли, сдавившей вдруг сердце: это был генерал Кутепов.
Спустя минуту покинули кабинет и двое других. Одного из них тоже знал полковник. Вспомнились славный поход Деникина на Москву и офицер, уличенный в разных темных делишках. Это был подпоручик де Роберти.
Оба большевика прошли по коридору, заливаясь веселым смехом. Посвистов еле удержался от бешеного желания броситься на них.
Брадлей наблюдал за переживаниями полковника. Его стальные глаза светились живейшим интересом. Он коснулся рукою плеча Посвистова.
- Теперь побеседуем, - сказал он с холодной деловитостью в тоне.
VII
ВКБЕ
Посвистов находился в состоянии, похожем на транс. Он почти не ощущал собственной воли - казалось, его раздавило неожиданное открытие.
Он сел против Брадлея, готовый слушать, хотя мысли его были далеко от окружавшей обстановки. Несколько фраз, сказанных генералом Кутеповым в соседнем кабинете, хотя и не объясняли всего, но обнаруживали тайный замысел, родившийся давно и теперь приближающийся к развязке.
- Никто не знал, что Роберти появился в Париже, - сказал он, отвечая на собственные мысли.
- Это прямое продолжение и завершение берлинских переговоров, - заметил Брадлей. - Эта пара только вчера прибыла из Москвы.
- Да, но сегодня генерал должен был быть в три часа на заседании в союзе бывших воинов. Как он попал сюда?
- Генерал отпустил своего шофера на улице Мадемуазель, поднялся в помещение союза и скоро покинул его, выйдя на улицу... Здесь ждал автомобиль, в котором генерал и прибыл сюда. Встреча была подготовлена заблаговременно. Но это вас не должно интересовать. Какого вы мнения о слышанном?
- Я отказываюсь обсуждать это до тех пор, пока не поговорю с генералом.
Брадлей холодно сощурил глаза.
- Если вы сделаете это, то будете недалеким человеком, так как с момента объяснений с генералом за вашу жизнь нельзя будет дать и сантима. Мне кажется, вы получили какое-то предупреждение?
Посвистов вспомнил о записке, найденной им в бумажнике, и подозрительно посмотрел на англичанина.