Маре показалось, что Бен разрумянился от похвалы. Хотя она не дала бы голову на отсечение — под слоем грязи трудно было что-то разглядеть. По мере продолжения экскурсии Бен все больше походил на гордого молодого отца, взволнованного похвалой его отпрыску. А может быть, ему просто было отрадно говорить о чем угодно, только не о краже.
В какой-то момент он резко обернулся и проорал что-то небольшой группе, следовавшей за ними. Мара не поняла диалекта, на котором изъяснялся Бен, но предположила, что он призвал их к порядку, так как толпа тут же рассеялась.
— Простите, что так вышло. К нам нечасто приезжают иностранные гости, а женщин здесь бывает и того меньше. Мне не хотелось на них орать, но я не мог допустить, чтобы они и дальше на вас пялились.
Мара улыбнулась его медвежьей галантности. Ей почему-то показалось, что с его стороны это была попытка ее защитить, а не снисходительное покровительство. Она повернулась, чтобы поблагодарить Бена, и тут только увидела, что он привлекательный мужчина, несмотря на свою неухоженность.
— Пожалуйста, не извиняйтесь, — сказала она.
Когда они покинули центральный участок, Мара задала несколько осторожных вопросов насчет кражи. Он сообщил только самое основное: время кражи, где хранилась карта, причиненный ущерб, меры безопасности, кто знал о карте. Судя по его описанию, Мара пришла к выводу, что это обычная кража, дело рук местных криминальных авторитетов, навести мосты с которыми ей помогут, как она надеялась, связи Пола. Если дело обстояло именно так, она была уверена, что сумеет добраться до карты.
Они приблизились к палаточному городку и подошли к самой большой палатке — единственной, у в хода в которую стояла охрана. Бен придержал для нее полог и, когда она вошла, сказал:
— Карту украли отсюда.
Мара сделала несколько шагов в темноту. Потом глаза ее немного привыкли, и она разглядела ультрасовременную лабораторию, тщательно спланированную и организованную.
— Такие лаборатории я видела только в университетах.
Свет был тусклый, но на этот раз Мара была уверена, что Бен раскраснелся.
— Знаю. Нам повезло с таким щедрым финансированием, — сказал он, впервые намекая на Ричарда Тобиаса. Потом его лицо снова стало серьезным. — Но этого требует наша работа.
— Полагаю, вам необходимо специальное оборудование для находок, относящихся к первому тысячелетию.
— Вы правы. Иногда наши самые важные находки — это лоскутки ткани или обрывки рукописей на пальмовых листьях. Нам нужно иметь возможность изучать и сохранять хрупкий материал.
— Отсюда все это оборудование.
— Да. И эта темнота.
Мара обошла палатку, внимательно разглядывая приборы.
— Уверена, с вашим лабораторным оснащением не сравнится никакое другое. Хотя в последнее время провинция Шаньси привлекает археологов из всех стран.
— Вот почему Ричард решил, что нам следует его иметь, — кивнул он. — Мы не могли бы довериться местным лабораториям или рисковать хрупкими находками, переправляя их транспортом.
— Должно быть, вам было вполне комфортно разворачивать свиток в этих условиях, — небрежно бросила Мара, продолжая кружить по лаборатории; ей хотелось впервые по-настоящему обсудить карту как можно непринужденнее.
— Вполне.
— Расскажите о карте, — попросила она, по-прежнему не глядя на Бена.
Он сделал едва заметную паузу.
— Не хотите взглянуть на фотографию?
— С огромным удовольствием, — ответила она и широко улыбнулась.
Он вытянул из кармана тяжелую связку ключей и направился к стальному шкафчику.
— Есть только один ракурс, да и то не лучшего качества. Мы намеревались сделать остальные снимки позже, но не успели.
Мара посчитала, сколько прошло дней после обнаружения карты до дня ее исчезновения, — за это время новость о находке могла просочиться из нескольких источников.
— Вы, должно быть, выждали несколько дней для акклиматизации свитка, чтобы потом развернуть его и спокойно сфотографировать.