Боб встал.
— Ах да! Катафалк. — Сакс бросил ключи через стол. — Когда докончишь, отдай ключи Селесте. Не беспокойся слишком о «Хупсах». Я надеюсь, ты со всем справишься, да и у ребят должно быть все в порядке. Им достаточно одной вспышки в неделю.
— Надеюсь, что так, — с готовностью согласился Боб.
Сакс обошел стол.
— Пока.
Дверь в комнату отворилась.
— Мистер Джон Генри Батлер хотел бы встретиться с вами, — сказала Селеста.
— Только одну секундочку, Сендлер, — раздался позади Селесты гнусавый голос. — Я знаю, что у вас нет времени. Не мог бы я втиснуться с моим малюсеньким делом в ваше перегруженное расписание. Не могли бы вы уделить мне капельку времени, чтобы договорить насчет этого вашего сенсационного ансамбля — как он зовется — да, «Хулахупс».
Селеста самоотверженно закрыла собой дверной проем. Она не собиралась впускать Батлера, пока не услышит согласия Сакса.
Сакс закатил глаза и шлепнул себя по лбу.
— Вот уж не ко времени, — пробормотал он.
Джон Генри Батлер был одним из наиболее влиятельных критиков в жанре поп-музыки в Южной Калифорнии. Его обзоры и статьи появлялись два раза в неделю в крупнейшей газете Лос-Анджелеса. Их читали все. Своим одним предложением он мог создать в Лос-Анджелесе славу для любой группы.
Сакс принял решение.
— Джек! — радостно воскликнул он, отстраняя Селесту. — Как прекрасно, что ты заскочил. Пожалуйста, входи. Селеста, кофе!
Боб посторонился, а Сакс провел низенького, лет пятидесяти, пухленького человека в кабинет.
— Мистер Батлер, я хотел бы представить вам моего сотрудника Боба Эндрюса.
— Очаровательно. Неужели я вижу перед собой стоящего хупса. — Батлер внимательно изучал Боба, осматривая его с ног до головы. У Джека были маленькие голубые глазки, пряди седых отросших волос закрывали уши, и от него исходил запах дорогого одеколона.
— Это мой помощник, — разочаровал Батлер Сакс.
Боб протянул руку.
— Сакс очень добр. Фактически я просто у него на побегушках.
— О-о-о! — Батлер почти отдернул свою руку позволив Бобу пожать только кончики пальцев. Затем быстро сунул руку в карман своего шелкового костюма.
Наверное, для дезинфекции, подумал Боб, но вежливо произнес:
— Рад видеть вас, сэр.
— Не сомневаюсь. — Батлер поглядел на Сакса и улыбнулся. — У меня появилась мысль объявить, что я ставлю на «Хулахупсов» и считаю, что они победят в конкурсе Коккера. Ну, как тебе это нравится?
У Сакса от удивления раскрылся рот. Но он быстро овладел собой.
— Отличный выбор, Джек. Ты очень проницателен.
Батлер осмотрел оба шезлонга, затем втиснул свою шикарно разодетую особу в один из них. Сакс, с порозовевшим от возбуждения морщинистым лицом, уселся за свой стол. Боб выскользнул в другую комнату, осторожно закрыв за собой дверь.
Стены в этой комнате были покрыты диаграммами и новыми фотографиями в рамках тех музыкальных групп, с которыми работал Сакс. Но Боб глядел только на Селесту. Та была в ярости: швырнула две фаянсовые чашки на свой стол и схватила кофейник, стоявший на шкафчике с деловыми бумагами.
Глаза Селесты сверкали.
— Он ущипнул меня! Ты можешь этому поверить? Когда этот вонючий старик стоял сзади меня у двери, он ущипнул меня! Он такой вульгарный. Если бы он не значил столько для бизнеса Сакса, я бы треснула его!
— Ты права, — поддержал ее Боб. — Он — подонок. — Боб обнял Селесту за плечи. — Но все-таки у него хороший вкус, коль скоро он для этого выбрал тебя.
— Большое спасибо. Он вообще не имеет никакого права щипать кого-либо! — Она бросила на поднос несколько пакетиков с сахаром и чайные ложки. — Пусть эта вонючка получит свой кофе. Ты понимаешь, он просто отвратителен. И выглядит как большая жирная белая жаба!
Боб расхохотался. Батлер действительно был похож на жирную разбухшую жабу. Селеста также рассмеялась.
Боб вел отполированный черный лимузин по Мейн-стрит. Где бы он ни проезжал, люди останавливались и глазели на длинный элегантный автомобиль. Эта модель «кадиллака» с корпусом «флитвуд» была создана в 1969 году. Сакс купил его на аукционе более десяти лет тому назад, добавил заднее сиденье и полностью отреставрировал его. Внутренняя обивка была, как и раньше, из мягкой кожи, а приборная доска — из блестящего черного орехового дерева. Это была личная машина Сакса, но иногда он на ней возил и актеров.
Боб медленно остановил машину у парковочного счетчика, вылез и вытащил свой ранец. На этой части Мейн-стрит располагались закусочные, возле которых всегда толпились подростки и студенты. Идеальное место, чтобы сообщить поклонникам «Хупсов» о том, что их любимый ансамбль принимает участие в престижном конкурсе.