Я согласно кивнула, затем переспросила:
— Значит, ты занимаешься недвижимостью?
— И недвижимостью тоже.
— И что за участок тебе нужен?
Андрей усмехнулся.
— Хочешь подсказать?
— А вдруг? Я лучше окрестности знаю.
— Ну… клиент хочет оторванности от цивилизации, подальше от оживлённой местности, чтобы природа красивая вокруг.
Я лизнула тыльную сторону ладони, на которую капнула сиропом, и тоже усмехнулась, не слишком проникновенно, надо сказать.
— Знаем, знаем, — проговорила я. — Теремок в три этажа, трёхметровый забор по участку в два гектара и собственная пристань с яхтой. Реальная оторванность от цивилизации.
Андрей рассмеялся.
— Это уже не моё дело, какой теремок он там себе выстроит. Проблема в том, что у вас тут куда не ткни, всё святые места да заповедные зоны. Сегодня карту изучал, так уже сплошная морока.
— Тогда, может, выбрать другую область?
— Клиент сентиментальный, откуда-то отсюда родом, так что настаивает.
— Да, клиенты порой ещё те попадаются.
— Придётся, видимо, мне у вас задержаться.
Это было произнесёно с особой интонацией, и я обернулась, посмотрела на этого хитреца.
— Как жительница этого замечательного городка, готова за тебя порадоваться. Хоть отдохнёшь от Москвы.
— Да. Я тоже за себя рад.
— Серьёзно?
Он снова принялся меня разглядывать, прищурился, улыбнулся, поднёс к губам бокал с вином, а меня в жар кинуло. Да что там меня! Я могла поклясться, что от его улыбки на торте глазурь подтаивать начала. Я отвернулась, понимая, что не в силах убрать с лица улыбку. Зажмурилась, чувствуя себя девчонкой. Вообще, всё происходило глупо, как в юности. Мы разговаривали о пустяках, обменивались долгими, многозначительными взглядами, улыбались. Даже когда отворачивались друг от друга — улыбались. А ещё пили вино, и на втором бокале уже начали чокаться едва ли не после каждого глотка. Торт был закончен, я осторожно крутила его на подставке, устраняя мельчайшие недоработки, а вино пила с всевозрастающим воодушевлением. Вечер заканчивался лучше, чем я предполагала, в приятной компании.
— Тебе безумно идёт этот фартук.
Я взбила пышные оборки, обрамляющие широкие бретельки.
— Такой был у фрекэн Бок.
— Да? Ты специально себе такой заказала?
— Просто он мне понравился. У меня такой стиль.
— Какой?
— Европейский.
— Под стать имени?
— Точно.
— Тогда что ты здесь делаешь? Поехала бы в Европу.
Я наморщила нос.
— Там и без меня хватает умельцев и дельцов. Хотя, Европу я люблю.
— Где ты была?
Я взмахнула рукой, в которой держала лопаточку.
— Почти везде. Франция, Англия, Италия… Прага и Будапешт, Вена и Монако.
— Ого.
Я заставила себя остановиться, сделала незаметный вдох. Всегда много болтаю, когда выпью. Обдумала свои следующие слова:
— Сейчас это просто. Покупаешь туристическую путёвку и едешь. — Повернулась к нему. — И в каждом городе я посещала кондитерские.
— Понятно. Подсматривала.
Я в шутку нахмурилась и поправила его назидательным тоном:
— Училась.
— С кем ездила?
— В смысле?
— Ну… в компании? Или одна?
— Одна я ездить не люблю, — не стала я скрывать. — Иногда с сестрой, иногда…
Андрей хмыкнул, когда я запнулась.
— Понятно.
— Да что тебе понятно? — я предприняла попытку всерьёз возмутиться.
Он головой покачал, продолжая посмеиваться, потянулся за бутылкой, но когда взял её, оказалось, что она пуста. Андрей расстроено вздохнул.
— Мы всё выпили.
— Что очень странно. Обычно я пью мало. Ты поможешь мне убрать торт?
— Конечно. — Он с готовностью поднялся, подошёл ко мне и остановился, не зная, с какой стороны лучше взяться. Я указала на небольшие выступы на подставке. — А как бы ты справилась без меня?
— Справилась бы, не привыкать. Но ты здесь оказался кстати.
— Ещё бы.
Мы вместе взялись за подставку и осторожно перенесли торт, поставили на полку высокого холодильника. Пару раз наши с Андреем пальцы случайно соприкасались, и я каждый раз внутренне замирала, и пряталась от его взгляда. Хотя, он, наверняка, это замечал и надо мной посмеивался. А я, захлопнув дверцу холодильника и поспешно отступив на шаг, посетовала:
— Кажется, я выпила лишнего.
— Голова кружится?
— Кружится, — не стала я спорить. — Но кружится приятно.
— Это самое главное. — Он присел на край металлического стола, сложил руки на груди и сказал:
— Знаешь, я впервые на ресторанной кухне.