— Голодовку она может прекратить в любой момент, ты ж ее знаешь. Приглядывай за Витькой, — зачем-то сказала я. А зря, Любка мгновенно в лице переменилась.
— Я тебе звонить буду. А ты это… поосторожней.
— Я помню: упыриное сообщество широко раскинуло свои сети.
— Думаешь, бабушка связалась с какой-то сектой? — не уловив иронии, всполошилась Любка.
— Думаю, тебе пора переходить на мультфильмы.
— Мультфильмы-то здесь при чем? — обиделась Любка и досадливо махнула рукой.
Погода внезапно испортилась, откуда-то туч нагнало. С неприязнью поглядывая на небо, я решила, что будет лучше взять машину, тем более что интересующая меня Ольга Проскурина проживала на другом конце города. Моя машина без всякой пользы простаивала на стоянке в двух кварталах от бабкиного дома, хорошо хоть, что это мне ничего не стоило, хозяином парковки был мой приятель. Предельно ускорившись, я направилась в том направлении, очень рассчитывая успеть до того, как начнется дождь. Первые капли упали на асфальт, когда я подходила к машине, и я сочла это счастливым предзнаменованием. При виде моей красавицы сердце забилось сильнее, я обошла машину по кругу и даже погладила по капоту, подумав о Теодоровне с большой приязнью, — ведь если разобраться, только благодаря ей мне не пришлось расстаться навеки с моей возлюбленной машиной. Стоило вспомнить о Маланье, как в голову вновь полезли тревожные мысли. Любка, конечно, основательно не в себе, но история с паспортом мне тоже не нравилась.
На то, чтобы отыскать дом Ольги среди таких же однотипных построек, я угробила не меньше получаса, еще столько же ушло на дорогу. Будет обидно, если хозяйку я не застану. Когда я подошла к подъезду, дверь открылась и показалась компания ребятишек лет восьми-девяти, так что домофоном воспользоваться не пришлось. Прикинув, на каком этаже нужная мне квартира, я вызвала лифт и вскоре уже стояла перед дверью с номером пятьдесят восемь. Мысленно перекрестилась, сжала кулак на удачу и надавила кнопку звонка. Легкие шаги, и дверь открылась. Передо мной стояла девица с иссиня-черными волосами, с таким макияжем, точно она собралась на бразильский карнавал. Наряд тоже соответствовал. Короткая кожаная юбка под леопарда и топ с блестками. Зато взгляд младенчески чист, не замутненный и признаком мысли.
— Мне бы Ольгу, — сказала я.
— Заходи, — кивнула девица и добавила: — Она в ванной. Сейчас появится.
Не потрудившись закрыть дверь, деваха направилась в сторону кухни, дверь закрыла я и пошла за ней, раз уж звали. Девица устроилась на подоконнике и закурила, раз пять перед этим щелкнув зажигалкой и чертыхаясь. Я пристроилась на стуле, тревожно поглядывая в сторону ванной. Начало многообещающее, вопрос, как к моему появлению отнесется хозяйка. Тут дверь в ванную распахнулась, и я увидела Ольгу в банном халате и с полотенцем на голове. Лицо без косметики сияло молодостью, но не красотой, хотя справедливости ради стоило сказать: совсем дурнушкой девушка не была. Но не это обстоятельство заставило сердце екнуть и задержать дыхание. На паспорте Кагарлицкой, вне всякого сомнения, была фотография Ольги. «Все страннее и страннее», — успела подумать я, а Ольга, притормозив, перевела взгляд с подруги на меня и спросила:
— Ты кто?
— К тебе пришла, — пожала плечами «бразильянка», а я сказала:
— Здравствуйте.
— Привет. И что? Чего ты здесь расселась?
— У меня к вам несколько вопросов, — степенно ответила я, очень надеясь, что меня сию же минуту не выкинут из квартиры. — Вы знакомы с Кагарлицкой Софьей Витальевной?
— Блин, — сквозь зубы буркнула Ольга, беспокойно отводя взгляд, как ни странно, боевой задор в ней внезапно иссяк, она как будто пыталась решить, как следует себя вести, и пока еще точно не решила. — Задолбали с этой Кагарлицкой. Это ты вчера звонила?
— Нет, не я, — ответила я чистую правду. — Но ведь вы работали в доме Миланы Теодоровны?
— Какой еще Теодоровны? Первый раз слышу. Я, между прочим, риелтором работаю. Все, двигай отсюда. А как ты меня нашла? — вдруг нахмурилась она.
— На квитанции в химчистку был указан ваш номер телефона.
— Бред какой-то… ну, оставил кто-то номер, я-то при чем?
— Что за дела? — подала голос ее подружка, сползая с подоконника. — Надо разобраться…
— Ничего более я не желаю так страстно, — кивнула я. — В доме Миланы Теодоровны, где я сейчас работаю, жила та самая Кагарлицкая, полтора месяца примерно, в ноябре — декабре. Она забыла кое-какие вещи, хозяйка хотела бы их вернуть.
Жгучая брюнетка смотрела с сомнением, но не на меня, а на подругу, и шевелила губами, вроде бы что-то подсчитывая.