С заседания комиссии Примерова и Фигуркин возвращались вдвоем. - Ты не обижаешься на меня за то, что я рассказала им о ВОВе? - Я не обижаюсь, но ты зря так торопишься. Сначала нужно пустить элсоназ, а уж потом я бы вплотную занялся ВОВом. Кстати, я сделал так, как ты просила. Элсоназ уже выдает десять тысяч. Ты довольна? - Конечно, конечно... - откликнулась без особого энтузиазма Примерова. Но знаешь, Костенька... Только дай слово, что ты не станешь сердиться. - А в чем дело? - Нет, ты дай слово. - Ну хорошо, даю. Говори. - Понимаешь, сегодня по радио передавали, что в Горнаиме делают составитель мощностью в пятнадцать тысяч вариантов. - Ну и что? - зловеще спросил Фигуркин. - Ты же обещал не сердиться... Пойми, Костенька, наш элсоназ должен давать хотя бы двадцать тысяч... - Но это же бесполезная, глупая гонка... - Костя, почему ты стал со мной так разговаривать? Что бы я ни сказала, ты возражаешь. О чем бы я ни попросила, - ты обязательно отказываешься. Ты избегаешь меня, ссылаясь на приезды каких-то несуществующих теток из Армавира... - Почему несуществующих? Ко мне действительно приезжала тетя из Армавира... - неуверенно возразил Фигуркин. - И дедушка из Томска? - И дедушка... - И ты ходил встречать его на вокзал? - Конечно. - Тогда объясни мне, каким образом ты в это же время оказался в музее? - В музее? - Да, в музее! - В каком музее? - Не зная, что ответить, Костя сам задавал первые попавшиеся вопросы. - В городском. - Я? - Ты. Только, пожалуйста, не говори мне, что поезд из Томска опаздывал, и ты решил пока поднять свой культурный уровень. - А я не говорю. - Раньше ты готов был сделать для меня все. А теперь не хочешь даже улучшить элсоназ. - Но послушай, Зина. Чтобы элсоназ работал еще быстрей, нужно снять электронные фильтры. - Так сними их! - А ты представляешь, какие бредовые варианты станет предлагать элсоназ без фильтров? - Я все представляю и все понимаю, - сухо сказала Зина. - Кроме одного: почему ты ведешь себя таким образом по отношению ко мне? Забудем про элсоназ. Объясни, пожалуйста, что случилось? - Ну ладно, ладно, я сделаю с этим распроклятым элсоназом все, что ты хочешь! - быстро сказал Костя. Больше всего он боялся выяснения отношений. - Сколько ты хочешь, чтобы он составлял? Двадцать тысяч? Двадцать пять? Говори, не стесняйся. - Тридцать! - не упустила случая Примерова. - Тридцать тысяч! - Хо-ро-шо! - согласился Фигуркин и многозначительно добавил: - Но не забудь, что ты сама об этом просила.
9 А в городской конторе по составлению наименований шла тайная подготовка к реваншу. В подвале за дверью со строгой надписью "Вход посторонним категорически воспрещен" раздавались резкие пулеметные очереди - это электронный составитель наименований печатал свои варианты. А у входа в подвал дежурил вахтер, который никак не мог привыкнуть к странным звукам и при каждом неожиданном треске и взрыве вздрагивал и затыкал уши. В результате беспрерывных коротких замыканий свет то и дело гас. Поэтому вахтер на всякий случай держал рядом с собой зажженную свечу, что придавало происходящему некую странность и загадочность. Сычкин и Рыбацкий прошли мимо вахтера и спустились в подвал. Работа была в разгаре. Пахло паленой краской и канифолью. Повсюду лежали блоки электронного составителя, а между ними деловито сновали мастеровые. - Как дела? - спросил Сычкин. - Полный порядок, - ответил кибернетик помоложе. - Скоро закончите? - Как договорились. - Молодцы. Точность - вежливость королей, - пошутил управляющий. - Только тут вот какое дело, - начал Рыбацкий. - Сегодня в газете есть сообщение, что в Горназе машина, к сожалению, будет выдавать не десять, а тридцать тысяч вариантов. - Все течет, все меняется, - пояснил Сычкин. - Мы не можем уступать какому-то Горназу, - продолжал Рыбацкий. - И, значит, наша машина должна быть лучше горназовской. - Догнать и перегнать! - привычно вспомнил управляющий. - Догнать - это можно, - сказал кибернетик постарше. - И перегнать можно, - добавил тот, что помоложе. - А сколько вариантов сможет давать машина? Тридцать пять тысяч даст? - А чего ж ей не дать! Не маленькая. - А сорок? - Так это в зависимости... - Зависимость будет! - твердо пообещал Сычкин. - Принцип материальной заинтересованности - движущая сила! - Наше дело поощрить, ваше - постараться. - Пятьдесят тысяч в час, - вот что мне нужно! - заявил решительно управляющий. - Пятьдесят или даже сто! Перегонять так перегонять! - Ну что ж, можно и сто, - переглянулись кибернетики. - Только не много ли? - Чем больше - тем лучше. Отличное - враг хорошего! - сформулировал Сычкин.
- Ох, Борис Петрович, - сказал заместитель управляющего, когда они вернулись в кабинет. - Насчет ста тысяч это ты того, погорячился. - Ничего, Рыбацкий. Смелость города берет! - Управляющий был явно доволен собой и своим решением. - Сто тысяч - это же звучит. И в кабинете эхом зазвучало: "Сто тысяч! Сто тысяч! Сто тысяч!" - Наш электронный составитель будет первым не то что в городе или, скажем, в Европе - во всем мире! А ты представляешь, что значит первый в мире?! - В мире! В мире! В мире! - снова подхватило эхо. - Это же слава! Это же авторитет! Это же обмен опытом в международном масштабе! И Сычкин увидел себя выступающим с высокой трибуны и услыхал гром аплодисментов, которыми его наградили поднявшиеся в едином порыве слушатели.
10 Но пока Сычкин еще только мечтал о славе, Примерова и возглавляемый ею Горназ находились уже в центре внимания городской общественности. И когда Шумиловск посещали ответственные гости и столичные деятели искусств, Мартушкин, по праву считавший себя виновником славы элсоназа, непременно тащил их в показательное учреждение. Вот и сейчас он неожиданно появился в кабинете Примеровой. - Вы уж извините, Зинаида Васильевна, пятую делегацию на этой неделе привожу к вам. Но пристали как ножом к горлу: покажи да покажи! - Кто пристал? - Да они, киноартисты, которые к нам на гастроли приехали. - Киноартисты?! - радостно вспыхнула Примерова. - Так вы бы хоть предупредили, мы бы как-то подготовились. - И она торопливо достала из сумочки зеркало и пудреницу. - Ну что вы, Зинаида Васильевна, зачем специально готовиться? Пусть изучают жизнь как она есть. Работникам литературы и искусства это полезно. И теперь Примерова с Мартушкиным водили киноартистов по Горназу. Сотрудники учреждения чаще обычного сновали с папками в руках по коридору. Артисты ослепительно улыбались, талантливо, по системе Станиславского, играя неподдельный интерес к тому, что им говорила Примерова. А Мартушкин успел уже наизусть сочинить небольшую статью, которая называлась "Полезная встреча" и кончалась словами: "Встреча вылилась в серьезный, волнующий разговор об искусстве. Актеры рассказали о своей работе и поделились творческими планами". (Может показаться странным, что Мартушкин мыслил такими же готовыми фразами, как Сычкин. Но ведь Борис Петрович черпал свои формулировки из статей того же Мартушкина. А Мартушкин тоже не сам их выдумывал, а брал на вооружение у других Сычкиных.) - Нам очень жаль, - говорила Примерова, - что нет фильма о таких конторах, как наша. Ведь у нас есть свои конфликты, своя романтика. - Конечно! Я бы сам с удовольствием снялся в таком фильме! - сказал актер, сыгравший столько положительных героев, что даже близкие начали принимать его за хорошего человека. Здесь была миловидная актриса, сыгравшая в тридцати фильмах двадцать пять веселых подружек и пять невеселых. Здесь был актер, специализировавшийся на военных ролях, но ни разу не получивший роль старше младшего лейтенанта. Здесь был и мрачный исполнитель комедийных ролей. И артист-трезвенник, так аппетитно выпивавший на экране, что при виде его хотелось закусить. - А вот, товарищи, наш электронный составитель, - сказала Примерова. - Он может составлять до тридцати тысяч вариантов в час. - Боже, какая прелесть! - восхитилась актриса-подружка. - Правда, Федя? - А что же он составляет? - мрачно спросил комедийный артист. - Новые названия. - Нужное дело! - авторитетно сказал положительный. - А для фильмов названия он тоже придумывает? - пошутил трезвенник-алкоголик. - В нашем городе нет, к сожалению, киностудий, - сказал Мартушкин. - Но если бы понадобилось, элсоназ мог бы придумывать названия и для фильмов. - Боже, как интересно! - воскликнула подружка. - Правда, Федя? - А теперь, я думаю, - обаятельно улыбнулся положительный герой, - мы поблагодарим Ирину Семеновну... - Зинаиду Васильевну, - поправил Мартушкин. - Ох, простите... Мы поблагодарим Зинаиду Васильевну за эту чрезвычайно интересную экскурсию. - Актеры зааплодировали. - И пригласим ее к нам на концерт! - Конечно, конечно! - подхватила подружка. - Это было незабываемо!
11 И вот наконец наступил тот долгожданный день, когда заведующие отделами, подотделами и столами собрались на торжественные испытания элсоназа. - Товарищи! - звонко начала Зинаида Васильевна. - Через несколько минут начнет работать первый в мире электронный составитель названий. Трудно переоценить значение этого аппарата. И мы не можем не гордиться тем, что такое изобретение было сделано в стенах нашего родного Горназа! Присутствующие громко зааплодировали. Изобретатель неловко раскланялся и, подойдя к пульту управления, включил рубильник. На панели, пульсируя, замерцал рубиновый огонек. В тишине послышался всеобщий вздох. - В общем так, - буднично и вяло сказал Фигуркин. - Сейчас я включу вариантовыдаватель, и элсоназ станет выдавать варианты. Но для этого элсоназ должен знать, для какой именно продукции он составляет названия, ну, например, для мыла или для печенья. - Давай для одеколона, - пробасил заведующий одеколонным подотделом отдела парфюмерии. - Гост 16 дробь 127. - Хорошо, - согласился Костя. Чуть побледнев от волнения, он заиграл на каких-то клавишах, пощелкал тумблерами и нажал на красную кнопку. - Внимание! Говорит элсоназ, - раздался голос. - Прослушайте варианты названий для одеколона гост 16 дробь 127. Варианты предлагаются в алфавитном порядке: алая астра, алый арбуз, алый абрикос, алый абажур, алый ананас... - Аппарат говорил все быстрей и быстрей. - Алая акация, алая абстракция, алая Абхазия. - Вскоре нельзя было разобрать ни одного слова. Все слилось в один высокий протяжный вой. - Что случилось? - встревоженно спросила Примерова, пытаясь перекричать элсоназ. - Все в порядке! - прокричал в ответ Фигуркин. - Скорость тридцать тысяч. Как вы просили. - Но ведь ничего нельзя разобрать. - Конечно. При такой скорости так и должно быть. Элсоназ завывал еще некоторое время. Затем Фигуркин взглянул на часы, щелкнул тумблером, и вой прекратился. - Вы прослушали варианты названий для одеколона гост 16 дробь 127, объявил элсоназ. - Благодарю за внимание. Наступила тишина. Присутствующие ошалело смотрели друг на друга. - Ну вот, - сказал Фигуркин, указывая на счетчик, - элсоназ за пять минут составил две с половиной тысячи вариантов. - Какие же это варианты? - усомнился ехидный заведующий мармеладным подотделом. - Это же, простите, сплошное завывание. - Совершенно верно, - согласился изобретатель, - но это завывание записывалось на магнитофон. И если запись пустить в тридцать раз медленней, то каждое слово будет звучать достаточно разборчиво. - Но какой же смысл в том, чтобы сначала в тридцать раз увеличивать скорость элсоназа, а потом в тридцать раз понижать? - не унимался дотошный мармеладник. - Товарищи, это уже технические детали... - поспешила вмешаться Примерова. - А теперь, я думаю, нам следует ото всей души поблагодарить Константина Львовича за его замечательное изобретение. Тридцать тысяч названий - это же потрясающе! - И Зинаида Васильевна громко зааплодировала. Присутствующие без особого энтузиазма последовали ее примеру. - Побольше названий хороших и разных! - сказал жизнерадостный Мартушкин, Сказал так, будто уже видел свою статью на первой странице газеты.